Уравнение времени

Михайлова Татьяна

Но последний удар не заставил себя ждать. Звон медленно проплыл в густом сыром воздухе и растаял. Захватчики сидели в своих убежищах, и никакая сила не могла выгнать их оттуда до рассвета. А ночи сейчас были длинные, очень длинные… У Ильи и Антона было очень много времени, но они все таки торопились.

– Пошли. – Антон первым вышел из подъезда, Илья шел за ним. Они осмотрелись, и быстро зашагали вдоль тихой темной многоэтажки, обогнули ее и оказались перед гаражами. Здесь дорога делала развилку – направо она уводила к низким старым полуразвалившимся постройкам, налево в непроглядной ночи светились окна жилых домов. И в одном из них больше никогда не загорится свет… Илья рывком

повернул налево, Антон не отставал. Они шли рядом, молча шлепали по грязи и слякоти и не смотрели по сторонам. И не заметили, как кто-то через мрак и дождь стремительно движется вслед за ними.

– Куда собрались? – глухой голос за спиной заставил Илью застыть на месте, а потом броситься прочь. Антон побежал следом, они рванули в сторону, к высившейся рядом черной башне многоэтажки. Преследователь не отставал, он догонял их. Антон вдруг куда-то исчез, попытался крикнуть, но тут же замолк. Илья остановился, закрутил головой и от удара в спину отлетел к стене дома. Его схватили за плечи, развернули рывком, и Илья увидел, что это Роман.

– Пусти, отпусти меня! – Илья рвался из его рук, но напрасно. Роман крепко держал его, не давал вырваться. Тогда Илья сунул руку под куртку, и даже успел схватить пистолет. Роман сжал его запястье, повернул Илью спиной к себе и ловко вывернул руку с пистолетом назад. Илья вскрикнул от боли, выронил оружие, но сопротивляться не перестал.

– Отпусти, отпусти, гад, больно, – Илья бился в руках полицая, изворачивался, как пойманная рыба, но зря. Роман еще сильнее сдавил почти онемевшее запястье, Илья скрипнул зубами и попытался лягнуть полицая.

– Остынь, дурак, не дергайся, – прошипел Роман в ухо Илье, продолжая держать его мертвой хваткой. Двигаться Илья не мог, тогда он попытался кричать, но Роман быстро закрыл ему рот своей широкой ладонью.

– Не ори, кретин. Думаешь, ты умнее всех? Ты как себе это представляешь – вошел, всех положил, ушел? Ты знаешь, кто вас там ждет? Или ты хочешь, чтобы он твою отрезанную башку к бамперу привязал, и так по городу катался? Все ж специально сделано, чтобы вас туда выманить, придурки. И заодно контакты все ваши выявить. Раз пришли, значит, обратная связь есть, дальше искать будут. Ты что ли всех нас угробить решил? Народный мститель нашелся, на себя посмотри! Успокоился? Орать не будешь? Все, живи. – Роман ослабил хватку, потом отпустил руку Ильи. Тот, тяжело дыша, привалился к стене, смотрел то на полицая, то в темноту за его плечами.

– Антоха где? – спросил, наконец, Илья.

– Как – где? Здесь был, куда делся? – Роман обернулся, отошел немного назад, тихо заговорил. Из мрака материализовался Антон, он шел не очень уверенно и снова держался руками за голову.

– Сколько можно, а? Она у меня не деревянная…

– А какая? Конечно, деревянная, вернее, дубовая, раз мозгов в ней нет. Кого хоть мочить-то шли, партизаны?

– Врача того, с пятого этажа, – буркнул Илья.

– Алексея Семеновича? Да вы что? Почему его? – Роман был обескуражен ответом Ильи. Пришлось поведать ему все подробности.

– Нет, не он, точно. – Роман произнес это таким голосом, что никаких сомнений в невиновности несчастного кардиолога у Ильи не осталось. – Он курить еще полгода назад бросил, Наташка просто не знала. – И добавил в полголоса в темноту:

– Убью поганку. Своими руками придушу. Или в клетку посажу.

Потом снова повернулся к Илье:

– Вы невиновного человека чуть не грохнули. Он бы стучать не стал, отвечаю. Справку вам кто сделать помог, забыли уже? Вот то-то. Да если бы это он был, я бы с вами сейчас не разговаривал. Нет, здесь другой кто-то поработал. Ну, это я сам выясню и все оформлю. И без вашей помощи.

– Это патрульные его.. Владимира Николаевича…? – Антон не договорил, замолк на полуслове.

– Да, они. Горло перерезано, лицо изуродовано… Твари чертовы. Машину их видели. В комендатуре – тишина, как будто так и надо. Обо всех посторонних докладывать приказано, и за своими следить. Вот я и слежу, – усмехнулся в темноту Роман. – Зверье это в городе бесится, крови жаждет. Так что сидите тут, как мыши, если жить хотите. Но так, на всякий случай – если понадобится чего, или отсидеться негде будет, то сюда вы всегда вернуться можете. Только по-умному все делать надо, вы не просто отмстить должны, а еще и в живых остаться. Держи. – Роман вернул Антону отобранный ранее пистолет, кивнул Илье:

– Свой там подбери. И быстро назад, герои. Бегом, я сказал! – рявкнул Роман, давая понять, что разговор окончен. Илья и Антон послушно рванули прочь, побежали к своему укрытию.

– Партизаны, мать вашу, – пробормотал им вслед Роман, развернулся и пошел обратно мимо покинутых жителями домов к пустырю. Перед темными бесформенными пятнами на бетонке он остановился, сплюнул под ноги, выругался в полголоса.

– Чтоб вас всех так, скотов, – пожелал он в темноту теням убитых здесь оккупантов, и быстро, не оглядываясь, зашагал к жилым домам.

Илья метался по будке, шипел от злости, матерился в полголоса, расшвыривал залежи макулатуры. Антон сидел на подоконнике и на бешенство друга внимания не обращал. Ночь, как и предполагалось, оказалась долгой, но не такой насыщенной, как хотелось бы. Илья, наконец, устал, пнул в последний раз ни в чем неповинный стул, расчихался от поднятой пыли и подошел к Антону.

– Все? Выговорился? Вот и славненько. Теперь бы поспать не мешало, только где?

– Там же, где и вчера, – покорно-насмешливый тон друга заставил Илью улыбнуться. Спокойствие Антона передалось и ему, Илье было даже немного стыдно за свою почти детскую выходку. Прав Роман, действовать надо с холодной головой, иначе эта самая голова быстро станет очередным «украшением» машины зверообразных патрульных.

– Ну, пошли тогда. Утро вечера мудренее, – Антон вошел в будку консьержки, остановился на пороге.

– Содом и Гоморра. Ладно, делать нечего. – Он сгреб разодранные в клочья истоптанные газеты и журналы, улегся на «перину». Илья последовал его примеру, тоже лег и закрыл глаза. Завтра, они подумают обо всем завтра, а сейчас надо отдохнуть, подготовиться к новому дню. Голодное и уставшее существо быстро становится жертвой диких тварей, а у него другие планы.

Утро все решило за них. Илья проснулся от ударов рынды. И звуки эти были очень странными – где-то не очень далеко по железке били с таким остервенением, будто в набатный колокол. Тревожный гул несся между пустыми домами, эхом отражался от стен, метался то вверх то вниз, и не желал гаснуть.

– Пожар у них там что ли? – пробурчал спросонья Антон, – хоть бы они погорели все к чертовой матери.

– Было бы неплохо, – Илья уже занял пост около окна. Ни снега, ни дождя – сплошная серая непроглядная морось. И дергающий нервы звон-призыв, гулкий и низкий.

– Что-то тут не так. Пойдем, посмотрим. – Антон презрел все правила конспирации, и первым вышел из подъезда. Илью уговаривать было не нужно, он быстро рванул следом. Они вышли на середину пустого двора, туда, где вчера под дождем плакала Наташа, постояли, прислушались. Металлический звон прекратился, отзвуки растаяли в тумане, а смену ему пришел ровный то ли гул, то ли рев. Он стремительно приближался, в нем уже можно было различить отдельные слова и выкрики. К нейтралке приближалась толпа духов.