Урброс
Шрифт:
— А ещё есть Город. Говорят, там всегда много еды. Вкусной и разной. И стёртых туда пускают. Но в Городе сложно устроиться. Так говорил Брет.
В голову сразу же приходит новый вопрос, который я и озвучиваю.
— За счёт чего живёт Город? Все остальные охотятся на новоприбывших или добывают еду самостоятельно. Откуда она берётся в Городе?
Тот ненадолго задумывается, а потом с вполне искренним недоумением на лице, пожимает плечами.
— Толб не знает. Брет о таком не говорил, а я не спрашивал.
Делаю
— Сколько стоят сердца гоблинов? И стоит ли тащить с собой сердца их волков?
Снова мгновение молчит. Потом неуверенно отвечает.
— Толб не знает, сколько дают за гоблинов. Стёртые ничего не получают за таких же, как они сами. И про волков Толб тоже не знает.
Жаль. На точные данные я не рассчитывал, но предполагал, что карлик может обозначить хотя бы границы “обменного курса”.
— А что будет, если ты сдашь сердца убитых отбракованных? Приёмник выдаст тебе награду?
Хлопает глазами, удивлённо смотря на меня. Потом внезапно приободряется.
— Толб не знает, но попробовать можно. Такого раньше ещё не было. Чтобы р-раз и отбраковка бок о бок со стёртыми. Надо попробовать.
Вдруг широко распахивает глаза, смотря на меня с таким видом, как будто я только что отнял у карлика последнюю рубашку.
— Там же было столько трупов… Если сдать каждого, то… Эх! Толб столько упустил!
Горестно цокает языком, приваливаясь к стволу дерева. Потом косится в ту сторону, где держит позицию Аннет и едва слышным шёпотом добавляет.
— Но Толб точно знает, что за Ангела дадут награду любому. И отбракованному, и стёртому. Она всё равно умирает. Толб думает, не доживёт до озера. А если загнётся сама, то потом голову не сдать. Понимаешь?
Скрипнув зубами, смотрю на него. Да, я всё прекрасно понимаю. Если сдать можно только сердце или голову человека, умершего быстрой насильственной смертью, то с точки зрения карлика, следует как можно быстрее перерезать глотку Диане. После чего рвануть к приёмнику и засунуть туда часть её тела.
Собственно, каждый первый из встреченных нами местных желает того же. Рискну предположить — у Георга с Аннет подобные мысли тоже проскакивали. Правда, в их случае, нужно ещё добраться до приёмника, оставшись при этом в живых и не потеряв ценный груз. В одиночку такое провернуть сложно.
Что-то подсказывает, не будь этого внутреннего предчувствия по поводу блондинки, я бы тоже озадачился этим вопросом. Слишком уж соблазнительно выглядит схема. Убей, принеси к прёмнику голову и выйди отсюда. Просто и понятно. Хотя, если оценить всю ситуацию в целом, то уверен, где-то в этой элементарной базовой цепочке кроется очень суровый подвох.
— Мы не станем убивать одного из членов группы. Если ты всерьёз хочешь остаться с нами, стоит привыкнуть к этой мысли.
Не дав ему ответить, поднимаюсь на ноги и топаю к месту, которое выбрал для сна. Как раз в паре метров от лежащей на земле Дианы, укутанной двумя меховыми шкурами. Укладываюсь на груду тонких веток, которые собрал перед ужином и почти сразу вырубаюсь — сказывается дикая усталость организма.
Проснувшись от ощущения чужой руки на плече, едва удерживаюсь от того, чтобы ударить. Раз меня будят, а не перехватили глотку во сне, значит свои.
— Вокруг совсем темно, шеф. Середина ночи, надуть её и взорвать. Твоя смена.
Приподнимаюсь на ветках, оглядываясь по сторонам. Здесь действительно стало намного темнее. Как будто кто-то разом вырубил весь свет и остались лишь слабые его отблески, которые издалека подсвечивают пространство.
— Принял. Можешь укладываться.
Француженка вроде бы кивает — в такой темноте сложно рассмотреть её движения. Но не уходит. Чуть выждав, тихо шепчет.
— Не хочу нагнетать, шеф. Но если Диана умрёт… Мы же попробуем сдать её голову в приёмник?
Молча смотрю на тёмную фигуру перед собой, а девушка быстро добавляет.
— Я только на тот случай, если не донесём. Рана не самая простая, ей ещё повезло, что артерию не задело. Без приёмника не справиться, а до него надо дойти. Если она умрёт в дороге, это же будет не наша вина, правильно? Зачем из-за этого упускать шанс выбраться отсюда?
Вот и подтверждение моих слов о мыслях, что циркулируют в головах соратников. О том, что в случае “естественной смерти”, сердце и голова Падшего окажутся бесполезны, Аннет пожалуй, лучше не знать.
— Будем действовать по ситуации. И знаешь, у меня есть ощущение, что её скрытый статус откроет перед нами куда больше дверей, чем вырезанное сердце.
Молчит. То ли размышляет над моими словами, то ли пытается понять, с чего я это взял? Выждав несколько секунд, добавляю.
— А теперь иди спать. Завтра нас ждёт тяжелый день — стоит отдохнуть.
Через мгновение девушка уже бредёт к месту, которое облюбовала для сна, а я экипируюсь луком и колчаном со стрелами. После чего шагаю к опушке рощи, прихватив с собой копьё.
Дежурство оказывается довольно скучным — вокруг ровным счётом ничего не происходит. Водя сонным взглядом по тёмной Степи, лениво прогоняю в голове все полученные за сегодня данные и формирую вопросы, которые утром стоит задать Толбу. А потом улавливаю странный звук. Что-то вроде лёгкого хлопка. Как будто где-то рядом сушится мокрая простынь и сейчас подул мощный порыв ветра, вывернувший ткань.
Сон моментально отступает и я напряжённо осматриваюсь. Никого. Освещение уже стало лучше — будь поблизости противник, я бы его заметил. Но Степь пуста. Только трава и деревья вдалеке.