Уроки ирокезского
Шрифт:
Сам же разговор с Чаевым получился очень веселый: когда Евгений Иванович в ответ на мое предложение поинтересовался, а что же будет выделывать новый завод, я ответил совершенно искренне:
– Завод будет выделывать деньги. И даже не столько деньги как таковые, сколько косилки, которыми мы будем эти деньги косить. Сами понимаете, косить деньги косой – труд тяжелый и неблагодарный, поэтому нам потребуются специальные машины.
Судя по ошарашенному лицу Евгения Ивановича выражение "косить деньгу косой" еще не стало крылатым, так что я поспешил пояснить:
– Видите ли, Евгений Иванович, я придумал множество различных вещиц, делающих
– Вещиц? – не понял Чаев.
– Да, всяких милых мелочей. Вот сколько стоит простой зонтик? Неважно, дамский от солнца или мужской от дождя.
– Простой зонт от дождя стоит рубля три – с недоумением ответил будущий великий станкостроитель.
– Вот именно, а вот сколько стоит такой? – я вытащил из портфеля небольшой "сверточек", нажал кнопку на ручке – и перед изумленным Чаевым появился большой темно-синий зонт. Его по моему заказу Оля Миронова сделала для Камиллы.
– Это как это?
Я сложил зонт и передал его инженеру:
– Довольно просто, сами посмотрите. Однако Оля Миронова – лучшая мастерица в Царицыне и вообще во всей губернии – потратила на его изготовление пять дней. А Оле я плачу сейчас по три рубля в день, и это только зарплата, без учета потребных материалов. Вы сами посмотрите, какие тут спицы хитрые, вручную их делать весьма непросто. Но если взять пневматический молот Арнста да приделать к нему специальную оснастку… Молот-то стучит по сто семьдесят раз в минуту, и силы его хватит чтобы заготовку жестяную вырубить, затем должным образом изогнуть… вот только нужно придумать, как этот молот своей силой еще и ленту стальную на нужное расстояние подвинет, вырубленное точно на вторую позицию выставит… есть над чем подумать.
– Удивительно… – пробормотал Чаев, – и в самом деле конструкция не выглядит очень сложной. Но никто подобного еще не придумал…
– Это еще не удивительно, этот зонтик в два раза складывается, а девочкам младшим я придумал складывающийся вообще втрое – улыбнулся я. – Дамы такой вообще в ридикюль положить смогут – но только в случае, если вы придумаете и изготовите потребные для их выделки станки. Еще раз скажу, специально: вы придумаете и сделаете. Инженеров-то в стране много, а думать, как вы – на такое способных можно по пальцам перечесть. Причем по пальцам пильщиков с завода братьев Максимовых.
– Вы преувеличиваете… – засмущался взрослый мужчина.
– Вы не красна девица, чтобы от комплиментов краснеть, да и я к вам не свататься пришел. Мастера с завода говорят, что все инструментальное производство на вас держится – и я успел посмотреть, что вы там напридумывали. Так что слова мои – не комплимент прыщавой девице, а честное признание ваших талантов человеком, который и сам кое-что умеет, так что понимает кое-что в людях.
– Польщен… и, пожалуй, предложение ваше я склонен принять, только мне потребуется некоторое время чтобы на заводе договориться…
– Евгений Иванович, насколько я знаю, "Урал-Волга" в контрактах прописывает штрафы за его досрочное расторжение. Вас этот пункт пусть вообще не беспокоит, раз уж я вас к себе переманиваю, то и расходы эти уже заложил в смету. Ну а чтобы вы сами себя неловко не чувствовали, я попрошу переговорить сперва господина Мельникова: слово фактически уже предводителя дворянства, я думаю, для директоров
Все же опыт и знания – великая вещь. Женжурист, пользуясь морозом – ну и тем, что вода на морозе замерзает – выстроил на берегу Волги забавную башню, огородив ее сильно "подводный" фундамент на время стройки ледяной стеной. Река-то в половодье поднимается метров даже на десять, а воду в пустыню нужно подавать в любое время года, так что без "хитрого" водозабора не обойтись. Он и "не обошелся": на высоте пятнадцати метров в башне должны были встать машины, а внизу – на глубине пары метров даже в межень – были смонтированы турбины, которые воду и должны собственно качать. И первую машину на башне поставили еще в начале марта: я все же выкупил у железной дороги тот "сломанный" паровоз "Борзиг". Ездить он, конечно, уже не мог – но котел после небольшого ремонта был еще способен давать пар, а оставшаяся несломанной "половинка" машины – крутить небольшую турбину.
Николай Петрович, прикинув сэкономленные на перевозке труб суммы, "на сдачу" приобрел еще и очень немало труб поменьше – аршинного диаметра. И до разлива успел проложить "маленький" трубопровод до самого водораздела. Правда до моего пустынного "поместья" эта труба не дотягивалась – верст на сорок не дотягивалась, но в тепле-то трубы класть проще и быстрее. Конечно, мощность "мелкого" водопровода составляла всего литров сто в секунду – да и то лишь "по расчетам", но без воды строить в пустыне очень сложно, так что и столько будет очень кстати. Тем более что "продолжение" трассы шло как раз вдоль главной трубы – которую он собирался дальше строить бетонную, а на "маленькой" Николай Петрович уже ставил "водоразборные колонки" через каждую версту – будет, на чем бетон замешивать.
К моему огромному удивлению весна не уменьшила, а увеличила число "желающих" помахать лопатой. Обычно в посевную батраки легко находят работу в деревне – но далеко, как оказалось, не все. В Царицынском уезде народу и без того было негусто, так что большая часть местных "копателей" все же вернулась в свои деревни. Но уже в Камышинском и Саратовском уездах народу оказался явный избыток, и канавы яростно копали уже две с половиной тысячи человек.
Хотя "на пахоту" ушли все же не все мужики: большинство "молодых неженатых" осталось. Николай Петрович их успел обучить работе с бетоном – а теперь они, при обещанном жаловании в пятьдесят рублей, как уже "рабочий класс" решили, что деревня обойдется и без них. Понятно, что осталось всего человек тридцать, но каждый себе из родных деревень человек по десять "помощников" привлек – тоже главным образом мальцов, но они-то как раз быстрее новому учатся.
Впрочем, это было больше заботой Женжуриста, который со мной согласовал лишь "оклады жалования" мальчишек. Хорошо еще, что он вообще догадался это сделать – точнее, даже не "догадался", а спросил, сколько таким платят… Платили "выученикам" – гражданским, что, собственно, и стало причиной вопроса, поскольку Николай Петрович раньше-то только с солдатами дело имел – либо двадцать пять копеек, либо вообще только кормили (а когда платили – то не кормили). Я решил, что можно и полтинник в день платить, больше стимула будет быстрее выучиться и получать как "большие".