Уроки Красного Октября
Шрифт:
Так устанавливается причастность партии эсеров к «немецким деньгам». Отсюда ясно, почему Керенский, один из виднейших представителей этой партии, закатил настоящую истерику, когда Милюков вспомнил о германских деньгах, способствовавших февральскому перевороту.
Становится понятным и поведение Н. С. Чхеидзе, председателя ЦИК Всероссийского съезда Советов солдатских и рабочих депутатов первого созыва. В состав ЦИК, как известно, было избрано 107 меньшевиков, 101 эсер, 35 большевиков, 8 объединенных социал-демократов, 4 трудовика и «народных социалистов», 1 бундовец. Меньшевики и эсеры, стало быть, составляли абсолютное большинство в ЦИКе. Репутация этого большинства была бы сильно подмоченной, если бы обнаружилась связь эсеров (возможно, и меньшевиков) с «немецкими деньгами». Поэтому, Чхеидзе, вероятно, не хотел возбуждать этот вопрос даже по отношению к своим партийным противникам – большевикам. После того, как Г. А. Алексинский выступил с разоблачением сотрудничества Ленина с немцами, он от своего имени как председателя ЦИК и от имени И. Г. Церетели как члена Временного правительства «обратился тотчас по телефону во все редакции с предложением воздержаться от напечатания клевет Алексинского. Чхеидзе сказал
219
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.32. С. 413.
Многозначителен ход дознания, которое вело Временное правительство по делу о германском «шпионстве» Ленина и большевиков. По словам Волкогонова, «расследование Временным правительством «дела большевиков» велось вяло – было не до того. Власть шаталась и в то же время где-то надеялась, что большевики помогут ей устоять перед лицом правой опасности, новой корниловщины» [220] . Волкогонов еще раз возвращается к этой мысли: «Говоря о «немецкой теме», скажу еще, что, когда в июле Временное правительство отдало приказ об аресте Ленина, начавшееся следствие быстро собрало 21 том доказательств связей большевистской партии с германскими властями. Но затем дело стало глохнуть. Керенский видел в то время главную опасность справа, а не слева и в складывающейся обстановке рассчитывал в определенной ситуации на поддержку большевиков» [221] . О разоблачениях, обличающих большевиков в финансовых связях с немцами и «не доведенных до конца», писал также А. И. Солженицын [222] .
220
Волкогонов Д. А. Ленин. Политический портрет. Кн.1. С. 212–213.
221
Там же. С. 220.
222
Солженицын А. Ленин в Цюрихе. Париж, 1975. С. 235.
Рассуждения Волкогонова о том, что Временное правительство надеялось на помощь большевиков в случае «правой опасности», что Керенский видел главную угрозу «справа, а не слева», расходятся с реальной обстановкой того времени. Как известно, на Первом Всероссийском съезде Советов (начало июня 1917 г.) в ответ на слова меньшевика Церетели, что «в настоящий момент в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место», что «такой партии в России нет», Ленин с места заявил: «Есть» [223] . Как верно заметил Э. Карр, «заявление Ленина о готовности большевиков взять власть в свои руки было объявлением войны Временному правительству и для этой цели предназначалось» [224] .
223
Первый Всероссийский съезд Советов. М., 1930. Т.1. С. 65.
224
Карр Э. История Советской России. Кн.1. Большевистская революция 1917–1923. Т. 1–2. М., 1990. С. 90.
Временное правительство очень встревожили, если не напугали, демонстрации начала июля, которые на многих производили впечатление «серьезной попытки большевиков захватить власть». Под этим впечатлением и находилось, по-видимому, Временное правительство. Не случайно «в столицу были введены преданные ему войска. «Правда» была запрещена, и были выданы ордера на арест главных лидеров большевиков» [225] .
На наш взгляд, дело об «измене большевиков» в пользу Германии «стало глохнуть» прежде всего потому, что главные деятели Временного правительства не были заинтересованы в успешном завершении этого дела, поскольку знали, что не без помощи немецких денег совершилась и «их революция», т. е. Февральская революция, о чем, как мы уже отмечали, недвусмысленно говорил Милюков на одном из правительственных заседаний [226] . И не Временному правительству было судить большевиков. Об этом, по всей видимости, догадывался Ленин и потому с некоторой бравадой и даже задиристостью писал: «Власть бездействует. Ни Керенский, ни Временное правительство, ни Исполнительный комитет Совета не думают даже о том, чтобы арестовать Ленина, Ганецкого и Козловского, если они подозрительны» [227] .
225
Там же.
226
Не исключено и то, что Керенский мог получить по масонским каналам указание умерить свой разоблачительный пыл. Необходимо еще осмыслить, почему он поручил сбор данных «по поводу преступной деятельности» большевиков Терещенко и Некрасову (Волкогонов Д. А. Ленин. Политический портрет. Кн.1. С. 214), на принадлежность которых к масонам довольно прозрачно намекал впоследствии Милюков (Милюков П. Н. Воспоминания. Т.2. С. 285–286; см. также с. 66–67 настоящей работы). Не показателен ли и тот факт, что после появления «разоблачений» в июле 1917 г. Парвус, будучи далеко не последним человеком в «мировой закулисе», очень резко критиковал Керенского в германской прессе (Солженицын А. Ленин в Цюрихе. С. 235).
227
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.32. С. 416.
Столь же вызывающе вел себя и Троцкий. После того, как Временное правительство обвинило Ленина в шпионстве, Троцкий опубликовал в газетах открытое письмо, в котором заявил, что если Ленин –
228
Авторханов А. Ленин и ЦК после июльского восстания//Новый журнал. Кн.102. Нью-Йорк, 1971. С. 218.
Нельзя сказать, что власть уж очень усердствовала в поимке Ленина, ушедшего в подполье. Впрочем, Г. М. Катков говорит: «Ленин и Зиновьев скрылись в подполье, и Временное правительство, не имевшее эффективной полиции, не могло напасть на их след, несмотря на то, что большевики то и дело навещали своих вождей» [229] . Думается, Временное правительство по названным нами причинам не очень и хотело напасть на след большевистских лидеров. Наше предположение согласуется с наблюдениями А. Авторханова, согласно которому Временное правительство всерьез Ленина не искало, «может быть, довольное тем, что он сам исчез с легальной сцены» [230] . Авторханов подчеркивает, что «репрессии Временного правительства после июльского восстания были направлены не против партии, даже не против ЦК партии большевиков, а против отдельных вождей, главным образом против Ленина. Но и против Ленина не был объявлен общий розыск. Его оставили в покое, лишь бы он не показывался на собраниях» [231] .
229
Катков Г. М. Февральская революция. С. 118.
230
Авторханов А. Ленин и ЦК после июльского восстания. С. 219.
231
Там же. С. 230–231.
Приведем еще одно наблюдение А. Авторханова: «Хотя Временное правительство закрыло издания большевиков, заняло особняк Кшесинской, где находился ЦК, издало приказ об аресте Ленина и Зиновьева, арестовало Каменева и Троцкого, оно тем не менее не объявило ни партию большевиков, ни ее ЦК преступными, мятежными организациями. Оно винило отдельных лиц, а не организацию. В силу этого ЦК большевиков, болышевицкие фракции в Советах, большевицкие партийные комитеты Петрограда, Москвы, провинций, большевицкие фабрично-заводские комитеты, наконец, Военная организация ЦК партии («военка») остались не только в полнейшем контакте, но и политически и организационно боеспособными. Ленин отсутствовал только физически, но политически своими бесконечными записками и письмами, а также через постоянного связного (Шотман) он присутствовал на заседаниях ЦК» [232] .
232
Там же. С. 219
Партийные органы не были сколько-нибудь серьезно стеснены в своей революционной деятельности. Напротив, они развернули работу по подготовке восстания. Вполне легально в Петрограде 13–14 июля прошло расширенное совещание ЦК, обсуждавшее сложившуюся ситуацию. Затем собрался VI съезд партии и работал отнюдь не конспиративно, что явствует из одного места протоколов заседания съезда:
«Председатель: предоставляется слово для внеочередного заявления т. Скрыпнику.
Скрыпник. Читает выдержку из газеты «Речь» о съезде большевиков.
Товарищи! Я не знаю, присутствуют ли здесь представители буржуазной печати.
Возгласы: Нет!
Скрыпник: В таком случае я не знаю, кто осведомляет «Речь». Мы работаем открыто, но недопустимы искажения и клевета. Сообщения о деятельности военной организации будут использованы в интересах контрразведки. Предлагаю вынести следующую резолюцию: «Съезд РСДРП заявляет, что он не принимает на себя ни малейшей ответственности за правильность и точность всяких сведений и отчетов, помещенных в различных буржуазных органах на основании отрывочных сведений, собранных путем разведки и подбора сплетен и слухов. Съезд заявляет, что единственно проверенные и соответствующие действительности отчеты о работах съезда помещаются в газете «Рабочий и солдат» и будут отпечатаны в протоколах съезда» [233] . Красноречивее не скажешь: съезд действительно работал открыто. «Временное правительство даже не попыталось затруднить работу съезда» [234] .
233
Шестой съезд РСДРП (большевиков). Август 1917 года. Протоколы. С. 67–68.
234
Авторханов А. Ленин и ЦК после июльского восстания. С. 229.
Возникает вопрос: неужели руководители Временного правительства допускали, что «немецкие деньги» шли лично Ленину и его ближайшим соратникам, а не на нужды партии? Конечно же, нет! А это значит, что в отношении большевистской партии они, по логике вещей, должны были предпринять адекватные действия. Но этого не случилось. Почему? Потому что сами были запятнаны. Не исключено и то, что они получили какие-то указания и по масонской линии.
Таким образом, можно заключить, что представители различных партий и организаций, готовившие революцию в России, брали деньги из германского кошелька. Солженицын, тщательно изучивший факты, касающиеся «немецких денег», полагает, что сперва они шли всем революционерам, а «после Февральской революции исключительно большевикам» [235] . Означало ли это, что те, кто получал эти деньги, были сплошь прямыми агентами или шпионами Германии?
235
Солженицын А. Ленин в Цюрихе. С. 235; см. также: Катков Г. М. Февральская революция. С. 109.