Уроки Красного Октября

Фроянов Игорь Яковлевич

Такая «национализация» соответствовала национальному характеру Октябрьской революции, отвергшей, как мы уже отмечали, капиталистическое развитие российского общества. Но в этой революции была еще одна составляющая, препятствующая подобной «национализации». Речь идет о доктринальной, так сказать, революции, ориентированной на мировую революцию, где России отводилась роль чисто подсобная, служебная, в конечном счете жертвенная. По известной уже нам формуле В. Кожинова, это – «Россия для революции» [135] .

135

Литературная газета. 1989, 15 марта.

Если верить В. Кожинову, то Ленин был сторонником решения «революция для России», тогда как «большинство влиятельнейших деятелей» стояли за решение «Россия для революции» [136] . А вот Д. А. Волкогонов изображает Ленина как неизменного и фанатичного глашатая идеи мировой революции, впавшего в бредовое состояние [137] .

Но позиция Ленина, его взгляды не были закостенелыми ни в одном, ни в другом случае. Приведем высказывания на сей счет самого вождя революции.

136

Там же.

137

Волкогонов Д. А. Семь вождей. Кн.1. С. 83–104.

В мае 1917 г. в «Прощальном письме к швейцарским рабочим» он писал: «Русскому пролетариату выпала на долю великая честь начать ряд революций, с объективной неизбежностью порождаемых империалистической войной. Но нам абсолютно чужда мысль считать русский пролетариат избранным революционным пролетариатом среди рабочих других стран. Мы прекрасно знаем, что пролетариат России менее организован, подготовлен и сознателен, чем рабочие других стран. Не особые качества, а лишь особенно сложившиеся исторические условия сделали пролетариат России на известное, может быть очень короткое, время застрельщиком революционного пролетариата всего мира. Россия – крестьянская страна, одна из самых отсталых европейских стран. Непосредственно в ней не может победить тотчас социализм. Но крестьянский характер страны, при громадном сохранившемся земельном фонде дворян-помещиков, на основе опыта 1905 года, может придать громадный размах буржуазно-демократической революции в России и сделать из нашей революции пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней» [138] .

138

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.31. С. 91–92.

Исходя из глубокой веры в скорую «всемирную социалистическую революцию», Ленин вполне логично воспринимал партию большевиков как партию не только российского, но и «международного революционного пролетариата» [139] . Всемирная советская республика казалась ему совсем недалекой: «Победа обеспечена за нами полная, потому что империалисты других стран подогнулись, рабочие уже выходят из состояния угара и обмана. Советская власть уже завоевала себе победу в сознании рабочих всего мира… Мы еще раз говорим себе и вам с полной уверенностью, что победа обеспечена за нами в мировом масштабе… Мы скоро увидим рождение всемирной федеративной советской республики» (из выступления 13 марта 1919 г. в «Железном зале» Народного дома в Петрограде) [140] .

139

Там же. Т.32. С. 424.

140

Цит. по кн.: Волкогонов Д. А. Семь вождей. Кн.1. С. 84.

Волкогонов называет идеи Ленина о «всемирной революции» «утопией», бредом, «ирреальностью», «авантюризмом», относясь к вождю большевиков явно предвзято [141] . В противном случае он обязан был бы сказать, что аналогичными «бредовыми идеями» увлекались и другие политические деятели из иного, либерального лагеря, т. е. лица, вполне добропорядочные, с точки зрения Волкогонова. Так, по признанию П. Н. Милюкова, «циммервальдизм (установка на революцию в международном масштабе. – И. Ф.) проник и в наши ряды. В частности, у кн. Львова он проявился в обычном для него лирическом освещении. 27 апреля, на собрании четырех Дум, он говорил: «Великая русская революция поистине чудесна в своем величавом, спокойном шествии… Чудесна в ней… самая сущность ее руководящей идеи. Свобода русской революции проникнута элементами мирового, вселенского характера… Душа русского народа оказалась мировой демократической душой по своей природе. Она готова не только слиться с демократией всего мира, но стать впереди ее и вести ее по пути развития человечества на великих началах свободы, равенства и братства»«. И далее Милюков замечает: «Церетели поспешил тут же закрепить эту неожиданную амплификацию, противопоставив ее «старым формулам» царского и союзнического «империализма»: «Я с величайшим удовольствием слушал речь… кн. Львова, который иначе формулирует задачи русской революции и задачи внешней политики. Кн. Г. Е. Львов сказал, что он смотрит на русскую революцию не только как на национальную революцию, что в отблеске этой революции уже во всем мире можно ожидать такого же встречного революционного движения…» [142] Волкогонов проходит мимо этих красноречивых свидетельств, сосредоточив весь свой «обличительный» пыл на Ленине. Вернемся, однако, к последнему.

141

Там же. С. 83–84.

142

Милюков П. Н. Воспоминания. Т.2. С. 293.

Выступая

с речью 6 ноября 1920 г. на торжественном заседании пленума Московского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, МКРКП(б) и МГСПС, посвященном 3-й годовщине Октябрьской революции, Ленин сказал: «Мы тогда (в октябре 1917 г. – И. Ф.) знали, что наша победа будет прочной победой только тогда, когда наше дело победит весь мир, потому что мы и начали дело исключительно в расчете на мировую революцию» [143] . Отказался ли впоследствии Ленин от идеи мировой революции? Нет, не отказался. В статье «Пролетарская революция и ренегат Каутский», опубликованной в газете «Правда» 11 октября 1918 г., он выражал готовность «идти на самые величайшие национальные жертвы», «если это полезно развитию интернациональной рабочей революции» [144] , и очень хотел, чтобы «пролетарская Советская республика, первая в мире свергнувшая свой империализм, продержалась до революции в Европе, раздувая пожар в других странах…» [145] В конце октября того же года Ленин выражал уверенность в близости и неизбежности «международной социалистической революции» [146] .

143

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.42. С. 1.

144

Там же. Т.37. С. 108.

145

Там же.

146

Там же. С. 111, 112.

Возьмем 1920 год, когда появилась работа Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме». Здесь говорится о международном значении «нашей революции», трактуемом в смысле исторической неизбежности «повторения в международном масштабе того, что было у нас» [147] , о пролетарской революции в России и ее победах «в международном масштабе» [148] . В докладе о тактике РКП на III Конгрессе Коммунистического интернационала 22 июня – 12 июля 1921 г. Ленин отмечал:

147

Там же. Т.41. С. З.

148

Там же. С. 85.

«Когда мы начинали, в свое время, международную революцию, мы делали это не из убеждения, что можем предварить ее развитие, но потому, что целый ряд обстоятельств побуждал нас начать эту революцию. Мы думали: либо международная революция придет нам на помощь, и тогда наши победы вполне обеспечены, либо мы будем делать нашу скромную революционную работу в сознании, что, в случае поражения, мы все же послужим делу революции и что наш опыт пойдет на пользу другим революциям. Нам было ясно, что без поддержки международной мировой революции победа пролетарской революции невозможна. Еще до революции, а также и после нее, мы думали: или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро, наступит революция в остальных странах, капиталистически более развитых, или, в противном случае, мы должны погибнуть» [149] .

149

Там же. Т.44. С. 36.

Ленин вынужден был признать, что «в действительности движение шло не так прямолинейно, как мы этого ожидали» [150] . И тем не менее он утверждал: «Развитие международной революции, которую мы предсказывали, идет вперед» [151] . Через год с небольшим Ленин в докладе на IV Конгрессе Коминтерна оценивал перспективы мировой революции как благоприятные [152] . Наконец, в одной из последних работ Ленина («Лучше меньше, да лучше») читаем о том, что «весь мир уже переходит теперь к такому движению, которое должно породить всемирную социалистическую революцию» [153] .

150

Там же.

151

Там же. С. 37.

152

Там же. Т.45. С. 292.

153

Там же. С. 403.

Итак, Ленин до конца своих дней оставался верен идее мировой революции, зачинателем которой в силу определенных исторических обстоятельств был российский пролетариат. Это, по-видимому, дало основание Л. Д. Троцкому заявить: «Глубокий интернационализм Ленина выражался не только в том, что оценку международной обстановки он ставил неизменно на первое место; само завоевание власти в России он рассматривал прежде всего как толчок к европейской революции, которая, как он повторял не раз, для судеб человечества должна иметь несравненно большее значение, чем революция в отсталой России» [154] .

154

Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1900. С. 337.