Уроки любви
Шрифт:
– Как? – самодовольно произнёс он.
– Да…, – шмыгнул Максим. – Нет, я любовницу заводить, и не думал, я, в конце-то концов, порядочный человек. Примерный семьянин. А порнуху – как без этого, посматриваем, ну, и проституток я, конечно, тоже навещаю, но не часто. Под новый год и ко дню рождения обычно себе подарок делаю. Ну и так ещё, если тоскливо бывает. Мужики мы всё-таки или нет?
– А то! – поддержал с хохотом приятель, отбив ладонью пять.
***
Ира иногда созванивалась с институтской подругой Леной, держали друг друга в курсе событий, обсуждали, кто, что услышит об однокурсниках. Иногда Ирина становилась подруге рубахой для плача,
– Как вы там с Максимом?
– Да хвалиться нечем.
– А кому есть, Ир.
– Не знаю, Лен, может, я многого хочу? Пообщалась с психологом, он сказал, что для стимулирования отношений, мужчину своего нужно постоянно подпитывать, а так как путь к сердцу мужчины лежит через его желудок… Короче, я приготовила вчера праздничный ужин, надела вечернее платье, причёску сделала, попросила соседку, чтобы заплела мне косы, знаешь, как сейчас модно?
– А… да-да, я помню, у тебя волосы-то всегда большой длины были, тебе-то, конечно, что не делать.
– Ну вот.
– Ну и что?
– Ну что, дети заметили, спрашивали, что мама сегодня такая красивая, я ещё накрасилась. Что за праздник спрашивали, я сказала, что просто хорошее настроение. На самом деле у нас с Максимом была знаменательная дата. Восемь лет со дня как мы начали встречаться. В браке семь лет, а так по факту восемь.
– Здорово, поздравляю.
– Особо не с чем. Он ничего не заметил, разумеется, не вспомнил.
– Как не заметил?
– Да вот так. Пришёл с работы, на скорую руку побросал в себя чего-то, потом беспорядочно полистал каналы по телевизору и спать лёг.
– Может, устал сильно, может неприятности на работе?
– Ага, когда устаёт или неприятности, тогда у нас у всех в семье неприятности, это мы уже проходили. Плохим настроением мы делимся щедро, а вот чем-то добрым поделиться – это ему в голову не приходит.
– Ну, ты его нагнала потом в кровати-то?
– Лучше бы не нагоняла.
– Что всё так плохо?
– Да не то чтобы, в общем – живём, но всегда же хочется большего.
– Как ты права подруга.
Ирина ушла от ответа. Она не стала рассказывать, как прейдя вечером в спальню, пыталась ласками разбудить мужа, который только хрюкал сквозь храп в ответ. Как ей всё-таки удалось его разбудить и три минуты чего-то отдалённо напоминающего сношение двух пакетов с пельменями увенчалось тем же результатом. Муж опять захрапел, а жена даже не успела толком разогреться. Но даже не это её расстроило больше всего, хоть и чувствовать, что тебя пользуют в одностороннем порядке не слишком приятно. Утром она встала пораньше, навела тесто и приготовила блинчики. Успела до будильника сбегать в магазин за сгущёнкой, так как знала, что муж любит блины именно со сгущённым молоком. И принесла всю эту красоту вместе с ароматным сваренным кофе прямо к постели на подносе. Но когда, поцеловав мужа в щетинистую щёку, попыталась ему создать приятное пробуждение, то услышала нежданную реакцию:
– Да отстань ты, дай поспать ещё немного.
И даже не это стало последней каплей, а то, что, всё же встав под будильник, глава семьи, не обращая никакого внимания на то, что ему подан его любимый деликатес, что жена всячески старается ему угождать, несколько раз за утро прошёл мимо её сияющей надеждой улыбки. И оставив свинарник на тумбочке, пару жирных пятен на пододеяльнике и несколько капель сгущёнки на простыни – скрылся, не сказав элементарного спасибо, не проявив никаких знаков благодарности, успев лишь сказать, закрывая за собой дверь:
– Я побежал, до вечера.
***
Прошло несколько месяцев, не отличающихся новизной. Всё так же Максим чувствовал себя показательным мужиком, главой семьи и её фундаментом, искренне считая, что он делает всё правильно и в некоторых случаях даже образцово. Всё больше Ирина жила детьми, замыкая в себе женщину, реализуясь лишь как мать и работник. Но за эти месяцы она сумела подружиться с Наташей. Оказалось, водить дружбу с представительницей нетрадиционной ориентации не так уж плохо. В чём-то даже лучше чем с обычной подругой. Дело в том, что мышление у Наташи сильно отличалось от привычного Иры глазу. Во-первых, у Наташи было своё интересное видение по большинству вопросов, которые не ограничивались работой. Во-вторых, она не была собственницей. Это проявлялось во всём, в частности в общении. Она словно дарила себя всему миру. Всегда на позитиве, всегда обворожительна, свежа. И даже если где-то журила работников по долгу службы, то делала это не как озлобленная собачонка, а очень осторожно и галантно. Тем самым она сумела расположить к себе коллектив очень быстро. Были, конечно и завистницы, что скрывать, в мужском внимании Наташа купалась как в лучах солнца, но её маленькую тайну на работе никто до сих пор не узнал кроме случайной свидетельницы того разговора.
– Как тебе это удаётся? – не выдержала роста любопытства Ира и спросила Наташу, когда они вместе вышли вечером с работы.
– Ты о чём?
– О твоём внутреннем свете. Ты вся сияешь. Я вижу, что у тебя энергетики хоть отбавляй, ты вся такая… даже мне завидно, хотя я никогда не приписывала себя к рядам завистниц.
Наталья улыбнулась.
– Тебе в какую сторону? – спросила она.
– Мне туда, до метро минут десять ходьбы, – ответила Ирина.
– Пойдём, провожу, заодно расскажу кое-что, – предложила обворожительная Наташа.
Девушки отстали от основной массы прохожих, и Наташа негромко начала рассказ:
– Я тебе благодарна за то, что ты сдержала слово. Пусть никто не знает, так меньше вопросов и думок. Но тебе я так и быть расскажу. Дело в том, что я без малого восемь лет живу с одной девушкой.
– Ничего себе. Не все традиционные пары столько живут вместе, – удивилась Ирина.
– В том-то и дело. Римма – моя подружка, она чуть младше меня, ей двадцать шесть. На пять лет разница, но главное в том, что мы живём по другим принципам, совсем не так, как живут традиционные пары. У нас любовь, нежность и забота – это основные принципы, которые никто не контролирует, они как бы есть сами по себе, априори, понимаешь?
– И в чём разница?
– А разница в том, что у нас всё это взаимно. Мы стараемся всё делать друг для дружки. Я для неё, она для меня. А в традиционных парах обычно женщина жертвует собой, а муж этим пользуется, так как только может и хочет. Разве не так?
– Ну не у всех же, – попыталась уйти от ответа Ирина, чтобы не выдавать своего положения.
– Ир, – пристально посмотрев в глаза, сказала Наташа, – я ведь всё вижу. Да, не у всех и не всегда, но счастливых пылающих внутренним светом женщин из традиционных семей можно по пальцам перечесть, и ты, уж прости, но ты к ним не относишься. Не обижайся, пожалуйста, но это так.
– Да, это так.
– Я знаю что так, вижу. Я вижу эти поникшие глаза повсюду. И с ужасом думаю о том, что когда-то могла бы принять другое решение. У меня ведь тоже был муж.
– У тебя?
– Да, что ты удивляешься. У меня и ребёнок есть.
– У тебя?
– Да, а что такого?
– Да нет, просто как-то странно.
– Да брось, ничего не странно. Я вышла замуж в восемнадцать, по залёту. В двадцать разошлись. Я на себе прекрасно знаю все эти проблемы. Сначала всё вроде здорово – прекрасно, потом хуже-хуже. Как ребёнок рождается, так вообще писец. Он из богатой семьи, меня там вообще никогда не признавали и ни во что не ставили. Два года я терпела эти нескончаемые претензии и упрёки, потом сказала – хватит.