Уроки мудрости
Шрифт:
– Я прежде от Вас слышал, что, если благородный муж учится пути, он проникается любовью к людям, а если малый человек учится пути, им становится легко повелевать.
– Дети! Он верно говорит. Я перед этим говорил шутя, – сказал Учитель.
Гуншань Строптивый восстал, укрепившись в Би, и пригласил к себе Конфуция. Учитель хотел пойти, но Цзылу высказал недовольство:
– Некуда идти, и не надо. Зачем уж так необходимо идти к Гуншаню?
Учитель ответил:
– Разве напрасно
Цзычжан спросил Учителя о том, что такое человечность. Конфуций ответил:
– Тот будет человечен, кто сможет воплотить повсюду в Поднебесной пять достоинств.
– Можно спросить, каковы они?
– Почтительность, великодушие, правдивость, сметливость, доброта. Почтительность не навлекает унижений, великодушие покоряет всех, правдивость вызывает у людей доверие, сметливость позволяет достигать успеха, а доброта дает возможность повелевать людьми.
Би Си пригласил к себе Учителя, и он хотел пойти.
Цзылу сказал:
– Я прежде от Вас, Учитель, слышал: «Кто лично совершает плохие дела, к тому благородные мужи не приходят». Би Си восстал, укрепившись в Чжунмоу. Как же это можно, чтобы вы к нему пошли?
Учитель ответил:
– Верно, я это говорил.
Но не говорилось ли:
Так тверд, что точишь – и не поддается.
Не говорилось ли:
Так чист, что пачкаешь – и не грязнится.
Разве я похож на тыкву?
Как можно не испробовать меня, держа на привязи?
Учитель спросил:
– Ю! Ты слышал о шести достоинствах, переходящих в шесть заблуждений?
– Нет! – ответил Цзылу.
– Сядь! Я скажу тебе.
Когда стремятся к человечности, но не хотят учиться,
То это заблуждение приводит к глупости;
Когда стремятся проявить свой ум, но не хотят учиться,
То это заблуждение ведет к дерзости;
Когда стремятся быть правдивыми, но не хотят учиться,
То это заблуждение приносит вред;
Когда стремятся к прямоте, но не хотят учиться,
То это заблуждение приводит к грубости;
Когда стремятся быть отважными, но не хотят учиться,
То это заблуждение приводит к смуте;
Когда стремятся к непреклонности, но не хотят учиться,
То это заблуждение приводит к безрассудству.
Учитель сказал:
– Детки! Почему никто из вас не учит Песни? Песни могут воздействовать внушением. В них можно отыскать наглядные примеры, они учат общительности, помогают выразить негодование; способствуют вблизи служению родителям, а в отдалении – государю. Из них узнаете много названий птиц, зверей, деревьев, трав.
Учитель спросил Боюя:
– Ты усвоил песни «Чжоунань» и «Шаонань»? Не подобен ли тот, кто не усвоил этих песен, человеку, который встал лицом к стене и ничего не видит?
Учитель воскликнул:
– Говорят, мол, ритуалы, ритуалы,
Но разве здесь идет речь только о нефрите и шелках? Говорят, мол, музыка, музыка,
Но разве здесь идет речь только о колоколах и барабанах?
Учитель вопросил:
– Если того, кто суров лишь внешне, но на самом деле робок, сравнить с каким-нибудь ничтожным человеком, не окажется ли, что он подобен вору, который прорывает лаз или перелезает через стену?
Учитель сказал:
– Добродетель губят местные смиренники.
Учитель сказал:
– Кто распространяет слухи, тот отбросил добродетель.
Учитель сказал:
– Как можно вместе с низким человеком служить государю? Когда он еще не достиг своей цели, то тревожится лишь о том, чтобы достигнуть. Когда уже достиг, то тревожится лишь о том, чтобы не утратить. Когда тревожится о том, чтобы не утратить, может пойти на все.
Учитель заметил:
– В древности у людей было три недостатка, которых в наше время уже, наверно, не найти! Необузданность у древних проявлялась в своенравности, ныне она проявляется в распущенности; горделивость древних проявлялась в сдержанности, ныне она проявляется в озлобленности; глупость древних проявлялась в прямоте, ныне она означает только лживость.
Учитель говорил:
– Человечность редко сочетается с искусными речами и умильным выражением лица.
Учитель отметил:
– Плохо, когда фиолетовый цвет затмевает ярко-красный; плохо, когда мелодии удела Чжэн портят возвышенную музыку; плохо, когда краснобаи губят государство.
Учитель сказал:
– Я хотел бы не говорить.
– Что же тогда мы сможем передать, если Вы не будете говорить? – спросил Цзыгун.
Учитель ответил:
– А говорит ли Небо что-нибудь?
Но чередуются в году сезоны,
Рождается все сущее.
А говорит ли Небо что-нибудь?
Жу Бэй хотел, чтобы его принял Конфуций. Конфуций, сославшись на свою болезнь, ему отказал. Но едва лишь тот, кто передал просьбу Жу Бэя, вышел за дверь, Конфуций взял гусли и запел, чтобы Жу Бэй его услышал.
Цзай Во, спрашивая о трехлетнем трауре по родителям, сказал, что срок его слишком долог: