Уроки русского. Роковые силы

Кожинов Вадим Валерьянович

Вик. К. Но сколько обвинений, по сути — именно за это, за служение Отечеству, обрушивается на голову Сталина со стороны всяческих так называемых демократов! И, разумеется, пакт с гитлеровской Германией припоминают в первую очередь.

Вад. К. Иногда просто смешно читать, до каких нелепостей доходит. Небезызвестный Волкогонов в конце 80-х годов назвал пакт с Германией «отступлением от ленинских норм внешней политики». Дескать, «советская страна опустилась до уровня… империалистических держав». Тогда еще, заметьте, у Волкогонова и подобных ему перевертышей «ленинские нормы» звучали как нечто идеальное, а «империалистические державы» — как негатив. Это пока шло уничтожение Сталина. Но скоро и за Ленина

они возьмутся. И тогда поменяется терминология: идеалом станут именно империалистические державы — «демократические», а Сталина будут преподносить уже не как отступившего от ленинских норм, а просто как воплощение уникального, беспрецедентного цинизма и ужасающей низости. Еще бы — вступил в сговор с самим Гитлером!

А вот то, что Сталин по существу повторил (вынужденно!) содеянное за год до этого англичанином Чемберленом, что сталинский «цинизм» был, можно сказать, порожден чемберленовским цинизмом, — замалчивается. В результате абсолютное большинство наших соотечественников нынче об этом не знают. Им внушили сплошной комплекс неполноценности или даже преступности относительно родной страны — ее политики, ее народа, ее руководителей, в том числе в годы перед великой войной.

Вик. К. Между тем тогда для нашей страны ведь действительно была сложнейшая окружающая обстановка, угрожавшая нам (вполне реально!) гибелью. Сталин четко понимал: война обязательно будет, причем война, которой против нас может пойти весь или почти весь объединенный Запад, а на востоке — Япония… Подготовка к обороне (именно к обороне, а не к агрессии, как внушают нынче какой-нибудь Резун-Суворов вместе с Александром Яковлевым, Евгением Киселевым и проч.) стала по сути главным направлением партийной и государственной политики в 30-е годы. Даже раньше, пожалуй. Коллективизация на селе, строительство мощной современной индустрии, модернизация армии — все так или иначе призвано было способствовать этому. И как важен был выигрыш времени, каким продуманным и взвешенным должен быть каждый дипломатический шаг… Теперь-то легко рассуждать да бросать упреки Сталину. Как у Шота Руставели сказано: «Всякий мнит себя героем, видя бой со стороны».

Вад. К. Вы правы. Это даже не критика Сталина — это пропаганда, направленная против своей страны. Полностью отрешающаяся от реального положения, в котором страна тогда находилась, и ставящая во главу угла вовсе не ее интересы!

Что же касается Сталина… Вот много болтают о «культе личности». Мне же часто видится, что ярые ниспровергатели этого самого культа больше всех в себе его и несут.

Например, в своей книге «Россия. век ХХ», выпущенной издательством «Алгоритм», я привожу цитату из работы доктора исторических наук М. М. Наринского. Он пишет: «Говоря о политике Советского Союза, Сталин цинично заметил: «Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались».

Вик. К. О чем конкретно речь? Скажите для читателей.

Вад. К. О суждениях Сталина в связи с объявлением войны Германии со стороны Франции и Великобритании 3 сентября 1939 года. Он тогда будто бы пооткровенничал в самом тесном кругу — Молотов, Ворошилов, Георгий Димитров, а опубликовано это недавно: «Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если бы руками Германии было бы расшатано положение богатейших капиталистических стран…»

Вот это — цинично. С точки зрения нынешней «либеральной» историографии войны…

Вик. К. А вы как оцениваете?

Вад. К. Да ведь в словах Сталина, если они действительно прозвучали, выражено типичнейшее отношение любого государственного деятеля любой страны к войне, которая разразилась между соперниками этой страны. Заурядная, сказал бы я, постановка вопроса! Ну, может быть, Сталин не стал бы повторять это публично… Так опять же — в политике далеко не все произносится публично, есть многое, так сказать, и для внутреннего потребления.

Но, коли уж речь о цинизме, я должен напомнить реакцию Черчилля на германское вторжение в нашу страну — по его собственному признанию, она была восторженной. Почему же Сталина проклинают за его «циничную» удовлетворенность началом войны между Германией и Англией, а об удовлетворенности, даже ликовании Черчилля в совершенно аналогичной ситуации молчат?

Или вот приведу заявление сенатора и будущего президента США Гарри Трумэна, сделанное 23 июня 1941 года, то есть на следующий день после нападения гитлеровской Германии на СССР: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом пусть они убивают как можно больше!»

Каково? Причем обратите внимание — сказано это не в узком кругу, а корреспонденту популярнейшей газеты «Нью-Йорк таймс».

Вик. К. Помню и еще одно, так сказать, образное выражение той же мысли Трумэна: «Если мы положим Германию в гроб, то Россию надо положить на операционный стол». То есть, чтоб делать с нами все что угодно…

Вад. К. Однако это у наших либеральных историков и журналистов, видимо, цинизмом не считается. Любезная их душе Америка и ее деятели могут быть только мудрыми, цивилизованными, гуманистическими, защищающими права человека и т. п. Даже если тот же Трумэн бросает атомные бомбы на японские города — без какой-либо крайней военной надобности, а просто так — для эксперимента и, конечно, для устрашения мира. Вот они, двойные стандарты Запада и «туземных» его подпевал в нашей стране!

Вик. К. А в каком смысле вы говорите об историке Наринском и ему подобных как о носителях «культа личности»?

Вад. К. Ну как же! Они ведь предъявляют Сталину высочайшие моральные требования, каких деятелям Запада отнюдь не выдвигают. Причем требуют, чтобы Сталин неукоснительно соблюдал некие абстрактные нравственные нормы и принципы во внешнеполитических делах в ситуации войны. И кто требует! Александр Николаевич Яковлев или тот же Волкогонов, которые продемонстрировали в своих писаниях и в своем поведении полное отсутствие всяких нравственных норм…

Вик. К. Да, как говорится, чья бы мычала. А безнравственное поведение лидеров западных стран, которые волею судеб стали вроде бы нашими союзниками в ходе великой войны, проявилось ведь с вопиющей наглядностью! Хотя по вполне понятным причинам тут нынче тоже многое старательно замалчивают. Чего стоила вся эта до крайности неприличная возня с открытием второго фронта…

Вад. К. Вы правильно употребили определение — неприличная. Ведь реальную войну Великобритания и США начали только через три года после 22 июня 1941-го! Когда наши войска уже вышли к государственной границе и готовы были начать победный поход по Европе.

А что было до этого? Да именно неприличная возня — отговорки, увертки, оттяжки, пускание пыли в глаза. Между тем уже тогда, во время войны, всем были очевидны истинные причины. Теперь же рассекречен ряд документов, которые официально подтверждают, что скрывалось за дипломатически-пропагандистскими уверениями союзников, будто они интенсивно готовятся воевать против Германии вместе с нашей страной. Уверения — одно, реальные планы и действия — совсем другое!

Вот 16 декабря 1941 года Черчилль по пути в Америку составляет очень знаменательную программу, посвященную целям действий Великобритании и США. Вспомним, что за десять дней до этого, в ночь с 5 на 6 декабря, началось мощное контрнаступление Красной Армии под Москвой, развеявшее уверенность многих в непобедимости германских войск. Так вот, Черчилль с этого начинает: «В настоящий момент фактом первостепенной важности в ходе войны являются провал планов Гитлера и его потери в России. Вместо предполагавшейся легкой и быстрой победы ему предстоит… выдерживать кровопролитные бои». Но дальше? Что следует за такой констатацией? А вот что: