Уроки верховой езды
Шрифт:
— Можно мне сегодня вечером пойти кое-куда?
— Куда?
— Ну, в город. В «Заграницу».
— С кем?
— С Луисом.
— Ни в коем случае.
Все ее напускное дружелюбие тотчас же улетучивается. Она мрачно спрашивает:
— Почему?
— Сколько ему лет?
— Семнадцать.
— Вот тебе и причина.
— Мам, но мне в октябре будет шестнадцать!
— Вот тогда и начнешь на свидания бегать.
— Это никакое не свидание! Туда вся конюшня едет! У Карлоса день рождения!
—
— Но почему?
— Потому, что все эти ребята старше тебя. Возможно, они захотят выпить…
— Не захотят! И потом, я-то в любом случае пить не буду!
— Правильно, не будешь. Потому что никуда не поедешь.
— Ты лицемерка! — взрывается Ева. — Ханжа! Тебе, значит, все можно, а мне все нельзя? Ты, значит, идешь куда хочешь и с кем хочешь, и плевать тебе, что думают остальные! Срань господня! Мам, я всего-то собиралась поужинать в обществе людей, с которыми ты меня заставляешь работать!..
— Отдохни от этой мысли, — говорю я. — Ты пока еще под домашним арестом за курение на сеновале. Кстати, я продлеваю его еще на неделю за «срань», которую тебе сейчас понадобилось ввернуть. Что до остального — тут ты права, я взрослая, а значит, имею право ходить с кем хочу и куда хочу.
— А как же папа?
— Ты к чему клонишь?
— Ему, думаешь, понравится, что ты к своему бойфренду ужинать отправляешься?
— Да какая разница? Он, по-твоему, обо мне думал, когда к своей Соне переезжал?
Сказав это, я понимаю, что ляпнула зря.
Ева смотрит на меня с настоящей ненавистью в глазах. Захлопывает холодильник и выскакивает из кухни.
Какое-то время я гляжу вслед, соображая, не пойти ли за ней. Потом решаю для начала дать ей успокоиться.
Я вчитываюсь в рецепты, разглядываю фотографии, стараясь получше запомнить, что к чему и что за чем. Идеальная картина сегодняшнего вечера не предусматривает подглядывания в шпаргалки. Пусть Дэн думает, что я вдохновенно импровизирую, творю волшебство.
Сооружение блинного пирога включает целых пять рецептов. Сами блины, три разные начинки и сырный крем. Все-таки я пишу кратенькие шпаргалки и прячу в сумочку. Это всего лишь список необходимых продуктов с указанием количества, порядка использования и характера предварительной подготовки — это натереть, это нарезать, из этого приготовить пюре или что там еще. А то вдруг самое важное позабуду.
Когда, почистив перышки, я вновь спускаюсь на кухню, Мутти ополаскивает в раковине шпинат.
— Смотрю, ты успешно съездила, — говорит она.
— Ну да.
— Что собираешься готовить?
— Блинный пирог, а на сладкое — креп-сюзет.
Мутти оборачивается ко мне, забыв про шпинат.
— Schatzlein, ты хоть раз что-нибудь из этого готовила?
Я
— Нет…
— Тебе не кажется, что для начала следовало бы состряпать что-нибудь попроще?
— Нет, — говорю я, пересекаю кухню и снимаю с полочки заветную книгу, чтобы еще раз пробежать глазами инструкцию. — Рецепт есть, картинок куча… Все должно получиться!
— В любом случае, — говорит она, — выглядишь ты отлично.
И снова склоняется над шпинатом.
Ее последнее замечание — прямо в точку. Я очень неплохо выгляжу для тридцати восьми лет. Конечно, на лице есть парочка морщин, но улыбка очень удачно их скрадывает. Плюс помада и тушь для ресниц — в общем, я чувствую себя почти красавицей.
Сегодня я наводила блеск дольше и тщательней, чем когда бы то ни было. Я вымыла голову и орудовала Евиной щеткой, пока густые светлые пряди не стали шелковыми и послушными. У меня удачный цвет волос, его только и оценишь как следует, когда начинает появляться первая седина. Собрав волосы в узел на макушке, я невольно залюбовалась результатом. Щеки у меня загорелые, пудра с бронзовым отливом придала им нежный румянец. Еще я целых десять минут отскребала в ванной загрубелые места на подошвах. Мало ли что…
— А вот и твой молодой человек, — говорит Мутти, выглядывая в окошко над раковиной.
Возле пастбища паркуется грузовичок — прибыл Дэн с кузнецом. Я подхватываю сумочку, навьючиваюсь мешками с продуктами и иду их встречать.
Дэн торопится навстречу и забирает у меня пакеты.
— Выглядишь бесподобно, — говорит он, целуя меня в щеку. — Могла бы даже не краситься.
— Да я как бы… — отнекиваюсь я, но щеки у меня горят.
— Ты знакома с Фрэнсисом? — говорит Дэн.
Упрятав сумки в машину, он кивает на кузнеца — тот уже разложил инструменты на откинутом борту грузовичка.
— Нет, не знакома.
— Он очень часто помогает нам в центре. Тратит свое личное время и денег с нас не берет. Хорошо бы ты заплатила немножко ему за визит…
— Ну естественно, — говорю я. — Мне и в голову не приходило заставлять его даром возиться!
Некоторое время Дэн молча смотрит на Гарру. Тот стоит посреди пастбища и, в свою очередь, изучает нас, нюхая ветерок.
— Он правда очень изменился в лучшую сторону, Аннемари, — говорит Дэн.
Упирает руки в бока и поворачивается ко мне.
— Ну так что скажешь? Транквилизатор потребуется?
Я отвечаю:
— Может и не потребоваться. Сегодня он подпустил меня к себе и дал приласкать.
— В конюшню заводить будем?
— Вот это не знаю.
— Как думаешь, он позволит тебе подержать его голову?
— Наверное, да.
— Тогда давай попробуем прямо здесь.