Уроки жизни
Шрифт:
4 апреля 1914 г.
Милостивый государь!
Поскольку Вы соблаговолили осветить на своих страницах ход моей дискуссии с лордом Хью Сесилом относительно вынесенного в заголовок предмета, могу сообщить, что этот вопрос должен был рассматриваться Палатой ещё в среду. Однако лорд Хью, испытывая, очевидно, недостаток в более убедительных аргументах, ухитрился замять дело известным ему парламентским фокусом, предложив взамен рассмотрения какой-то смехотворно мелкий законопроект.
Ход, несомненно, умный, но во что обойдётся находчивость моего оппонента — хотя бы даже самой партии юнионистов? Ведь и среди его
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
3 апреля
La «Force mysterieuse» [33]
33
В оригинале письмо написано по-французски. Английский вариант письма был напечатан в июньском номере журнала «Букмен» 1914 года. Комментарии г-на Уотта, предваряющие письмо, взяты из публикации в «Букмене» (П.Г.).
Сэр! Газета «Le Temps» дважды — в литературном обозрении и в статье мсье Поля Судэ — обратила внимание своих читателей на странные обвинения, выдвинутые Ж. Рони-старшим в предисловии к роману «Загадочная сила» против сэра Артура Конан-Дойля в связи с его романом «В ядовитом поясе». Отдавая дань объективности, с какой господин Поль Судэ в качестве литературного критика осветил некоторые спорные вопросы, я, литературный агент сэра Артура Конан-Дойля, прошу Вас обнародовать письмо, которое тот, ознакомившись с фактами, адресовал французскому переводчику своего последнего романа.
«Le Temps»
1 мая 1914 г.
«Дорогой мсье Лабат! У меня достаточно забот в этой жизни, чтобы — мало того, что следить за творчеством г-на Рони, так ещё и что-то такое у него списывать. Первые главы моего романа «В ядовитом поясе» были написаны почти за год до окончания работы над ним. Я тотчас переправил рукопись издателю, и книга стала печататься в «Стрэнде». Г-н Рони особенно упирает на тот факт, что он-де к этому моменту успел опубликовать две части своей книги. Однако здравый смысл должен бы подсказать ему, что даже при желании в чём-то его скопировать я не успел бы в таком случае закончить роман, не говоря уж о том, чтобы подготовить иллюстрации через два месяца после его окончания. Мой литературный агент мистер Уотт и редакторы «Стрэнда» могут засвидетельствовать, что рукопись поступила к ним за два месяца до начала публикации. Остаётся надеяться, что г-н Рони принесёт свои извинения за злостную инсинуацию, которая не заслуживала бы внимания, если бы не была рассчитана на то, чтобы ввести читателя в заблуждение.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль».
Помимо того, что слова сэра Артура вряд ли нуждаются в том, чтобы я или руководство редакции «Стрэнда» их дополнительно подтверждали, я, сверив даты, могу со всей определённостью утверждать: рукопись первой части романа «В ядовитом поясе» поступила ко мне примерно за шесть месяцев до того, как он начал печататься в «Стрэнде».
С благодарностью
А. П. Уотт
О романе «В ядовитом поясе»
«Таймс»
2
Милостивый государь!
Ваш парижский корреспондент высказался по данному вопросу не вполне ясно, и его слова могут быть истолкованы неверно. «Обмен мнениями» состоял в том только, что сначала г-н Рони в предисловии к новому изданию «Загадочной силы» предположил, будто бы я, работая над романом «В ядовитом поясе», воспользовался его книгой в качестве первоисточника, а затем «Le Temps» опубликовала письмо моего переводчика г-на Лабата, в котором тот (с помощью моего агента господина Уотта) дал ясно понять, что получил от меня рукопись прежде, чем книга г-на Рони появилась в печати.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
Ирландский компромисс и католические графства Ирландии
«Таймс»
16 июля 1914 г.
Сэр! Время уходит; все недовольны положением в Ирландии, но никто, насколько я вижу, не пытается как-то примирить противоборствующие стороны. Неужели невозможно найти компромисс, который лёг бы в основу будущего мира?
Суть такого компромисса свелась бы к необходимости для каждой из сторон отказаться от части своих требований. В настоящий момент целостности требуют для себя как Ирландия, так и Ольстер. В результате, очевидно, обе стороны должны получить чуть меньше, чем хотят. Вопрос, таким образом, сводится к тому, что именно Ольстер мог бы отдать Ирландии. Мне представляется, что пожертвовав Каваном и Монаханом — парой кельтских округов с преимущественно католическим населением, — он бы лишь выиграл. Сохранив их, — остался бы разделённым на католиков и протестантов в состоянии перманентного политического кризиса, когда единственной целью каждой из сторон на местных выборах остаётся попытка так или иначе нарушить баланс сил в эшелонах власти. В таком случае Ольстер сделается благодатной почвой для разжигания гражданского конфликта, который легко может перекинуться и на юг. Северной провинции выгоднее стремиться к компактности и относительной однородности, а не к территориальным завоеваниям, которые сделают ее разделенной в пределах своих же границ.
Передача Ирландии двух округов как раз и могла бы стать тем компромиссом, который в какой-то степени удовлетворил бы здравомыслящих граждан Ирландии и оказался бы вместе с тем приемлемым для умеренных жителей Ольстера. Последний сохранил бы два округа (Тирон и Ферманах), относительное большинство жителей которого составляют католики, и один (Донегал), в котором они имеют решающее преимущество. Ирландские лидеры, согласившись на такой договор, проявили бы широту взглядов; Ольстер же, ответив отказом, проявил бы неразумность и утратил авторитет.
Разумеется, реализации соглашения не должны препятствовать какие бы то ни было временные ограничения. Оно вселило бы в ирландцев надежду на то, что близок день, когда терпимость и лояльность сделаются бесспорными атрибутами здешней действительности, все опасения Ольстера навсегда канут в прошлое и Ирландия сможет воссоединиться, наконец, со своими северо-восточными областями. Против подобного соглашения имеется, насколько я вижу, единственный весомый аргумент — финансовый. Не сомневаюсь, что разрешить можно и эту проблему. Если Ольстер начнёт выплачивать налоги имперской казне, британское министерство финансов сможет позволить себе большую щедрость в отношении всей Ирландии. В любом случае трудно вообразить себе нечто более разорительное, чем гражданская война.