Уровень атаки
Шрифт:
Землянин кивнул.
— Хорошо, что ты ответил именно так… Мне нужен эликсир ящеров, иначе я действительно ни на что не гожусь.
Гиперборей шагнул к креслу и пристально посмотрел Павлу в глаза.
— Я могу предложить кое-что получше. Только наказанием за разглашение того, что сейчас произойдет здесь, будет смерть.
— Как интересно, — Павел скривил улыбку. — Ты решил напугать меня этим именно сегодня?
— Отлично, — выговорил Градобор. — Я принимаю твои слова за знак согласия. Гордись, землянин. На несколько часов ты приобщишься
— Без проблем, — землянин снова закрыл глаза. — Разбудите, когда закончите…
Меньше всего Павел ожидал, что ему действительно дадут уснуть, но возвращение сознания и в самом деле очень походило на пробуждение.
Бесконечный монотонный звук — не то стон, не то пение, запах тлеющих благовонных трав, легкое дуновение ветерка, проникающего… Откуда? Павел открыл глаза, и ощущение безмятежного спокойствия утратило остроту, хотя и не ушло совсем.
Крыша строения была застелена тростниковыми снопами, из которых свисали вниз отдельные травинки. Стены — скорее занавес из бамбуковых стволов, развешанных на жердях. К четырем столбам по углам, на которых держалась хижина, прибиты плошки с дымящимися травами, светец с обгоревшей лучиной и крючья для гамака — единственного предмета мебели.
Так…
Павел сел — босые ноги коснулись прохладного земляного пола.
Та-а-ак!.. Могущество Гипербореи, говорите? С ассамблейщиков, конечно, станется тихонько организовать прокол в свою ветвь, но если это и есть то самое таинство…
Откуда-то снаружи донесся одинокий удар колокола. Густой бас медного великана пронизал хижину, сметая успокоенность и призывая к действию. Павел вскочил, критически осмотрел собственный наряд. От удобных джинсов и куртки, которую он так и не снял у себя в номере, не осталось и следа — их заменили простые полотняные штаны и рубаха без пуговиц. Черт знает что! Он откинул занавес у входа и решительно шагнул наружу.
Дверь хижины выходила прямо на большую круглую и очень хорошо утоптанную площадку. По левой ее стороне тянулся ряд других точно таких же хижин, правый край упирался в подступавший лес. За хижинами можно было разглядеть усыпанные цветами деревья, еще чуть дальше возвышались несколько конусообразных строений…
Посередине площади, спиной к хижинам, в позе лотоса сидел человек. Как только утихли отзвуки колокола, его бесконечное «У-у-м-м-м…» снова разнеслось над местностью.
Павел сделал несколько шагов по утрамбованной земле и, дождавшись короткой паузы на глоток воздуха, проговорил:
— Вот — чувствую я подвох. Но пока не пойму, в чем.
Человек не обернулся, но и не затянул снова свою песню. Лишь указал пальцем на землю перед собой:
— Сядь.
Павел помедлил, огляделся. Не то чтобы он ждал угрозы, просто непонятно было, почему вот так, с ходу, надо подчиняться.
— Земля холодная, — проговорил он наконец. — Постою.
Человек легко поднялся
— Зачем ты пришел? — спросил он.
— Хороший вопрос, — Павел кивнул. — Я думал, это ты мне объяснишь.
— Я — знаю. Вопрос — знаешь ли ты? Готов ли ты принять то, чему я стану учить тебя? Готов ли отречься от своего понимания мира, всего, что тебе дорого, и даже от самого себя?..
Елки-иголки, как все серьезно-то!.. Павел невольно хмыкнул, мучительно пытаясь сконцентрироваться на ускользающем мгновении дежавю. Так, еще раз: хижины, колокол, треугольные домики вдали, гуру, опять-таки… Стоп! Какие домики? Тайские пагоды!
Могущество Гипербореи? Да черта с два — разводка чистой воды!
— Полагаю, в этом нет необходимости, о, наставник, — Павел почти готов был рассмеяться. После всех разговоров о смертельной каре Градобор подсунул ему это!.. — Мы ведь оба знаем, чем все закончится.
Гуру скорбно и в то же время озабоченно нахмурился.
— Сомнение и гнев чувствую в тебе я…
— Добавь: юный подаван.
«Наставник» вздохнул и согнал с лица фальшивые эмоции.
— Не сработало? — уточнил он на всякий случай.
— Не-а, — покачал головой Павел.
— Жаль. Полчаса насмарку.
Гуру отвернулся и движением руки стер окружающее — будто сдвинул занавес с декорациями.
И не осталось ничего. Переход от площади с видом на буддистские храмы к бесконечному туманному пространству оказался слишком резок. Павлу не удалось избежать чувства падения в бездну, на миг закружилась голова… Впрочем, взгляд очень быстро зацепился за твердые ориентиры — кулисы театра, оказывается, не пустовали.
— Я предупреждал, — сообщил Филиппыч Градобору. — В сказки он не поверит.
В зыбкой серой пелене они расположились, словно на твердой поверхности. Третий, последний, гиперборей был тут же.
— Обычно этот подход срабатывает, — Градобор пожал плечами. — Местный фольклор — очень хороший материал для работы с сознанием.
— Не в моем случае, — проворчал Павел, стараясь не смотреть под ноги, опиравшиеся на пустоту.
Изображавший гуру гиперборей шагнул к начальнику, что-то сказал по-своему.
— Реализм? — переспросил Градобор и взглянул на часы. — Можно попробовать.
— Что значит — попробовать? — спросил Павел. — Как вы это делаете? И… что вы делаете?
— Расслабься, Паша, — утешил Филиппыч. — Управление ментальным пространством — их конек. Они пытаются вложить в твой мозг кое-что из того, чему их воины учатся с пеленок.
— Вложить?..
— Именно! — такой резкости от Градобора Павел не ожидал. — А твой скепсис нам крайне мешает. У нас очень мало времени, обряд жертвоприношения начнется буквально через час. А ты еще не готов! Мне ведь нужно всего лишь чуточку веры в твои собственные силы, Павел! Неужели это так трудно?!