Уровень атаки
Шрифт:
— Преодолеть… — повторил Павел, — то есть пробиться.
— Не исключено, — согласился Градобор. — Но на твоей стороне будет фактор неожиданности. Инки не знают, что землянин способен рвать цепи голыми руками.
— А я… способен? — Павел с интересом посмотрел на свои руки.
— Когда придет время — сможешь, — заверил его Градобор.
— Ясно. Значит, осталось последнее — убедить меня в том, что я должен это сделать.
Гиперборей повернулся к земному коллеге.
— Семен Филиппович?
— Да-да, слышу я, слышу… — тот шумно выдохнул и растер
— То и другое сразу, — негромко вставил гиперборей.
— Тем более, — согласился Филиппыч. — А в общем, не важно. Главное, что ключевой фигурой будущего кризиса они, видимо, считают Акара.
— Почему? — уточнил Павел.
— Потому, что должность посла империи в Ассамблее Миров де-факто делает его третьим человеком в своей ветви после императора и верховного жреца. Он может проводить здесь практически любую политику от имени сапа инки.
— Ну и что? — Павел пожал плечами. — Мало ли кто какую политику здесь проводит?
— Совершенно верно, — гиперборей кивнул. — Но только до тех пор, пока политикой посла не стала политика смарров. Акарханакан сумел вляпаться в какую-то внутреннюю интригу ацтекских жрецов. Он, похоже, в свое время ратовал за отмену кровавых обрядов, для жрецов это означало бы потерю влияния…
— И они назначили его дочь в жертву, — догадался Павел. — Чтобы потом, дав ей шанс на спасение, держать посла на крючке.
— Возможно. Подробности этих разборок не интересуют ни нас, ни, скорее всего, самих смарров. Зато последствия… Мы предполагаем, что давление со стороны жрецов и смерть обеих дочерей приведет Акархнакана в необходимое ящерам эмоциональное состояние.
— Могу себе представить, — буркнул Павел. — Ну и что? Какое мне дело до депрессии вождя?
Градобор и Филиппыч переглянулись.
— Это будет не депрессия, Паша, в том-то и дело, — пояснил Пронин. — У вождя появится маниакальная навязчивая идея. Главным виновником своих проблем он сочтет даже не столько тебя лично, сколько землян в целом.
— Именно исходя из этого будет в дальнейшем строиться вся его внешняя политика, — продолжил Градобор, — направленная в конечном итоге на изменение общественно-политического уклада в стволе вероятностей. Это чревато расколом Ассамблеи и ослаблением позиций всех ее членов. А со временем, возможно, и прямой интервенцией Империи на Землю.
— Если инки попытаются навязать человечеству свой образ жизни… — Филиппыч поморщился. — Нам это не понравится, уверяю.
— Инки… — Павлу понадобилась секунда, чтобы сообразить и повернуться на голос. Все еще туманный взгляд Алика был устремлен в потолок, но язык ворочался уже вполне членораздельно. — Высокорожденные с красной кожей. Паразиты на остатках белой цивилизации. Дети солнца, приносящие кровавые жертвы богам… Согнали других в резервации: европейскую, среднерусскую, китайскую… Но сами неспособны создать
— Однако! — проговорил Филиппыч. — Как припекло-то парня… Нечасто услышишь такое от белого такинэ.
— Все это правда? — осведомился Павел. — Так они захотят изменить нас?
Градобор вздохнул.
— К сожалению, чистая правда. Сила инков держится на использовании артефактов не то древней цивилизации, не то пришельцев, когда-то посетивших Землю. Они получили в свои руки слишком мощные орудия, прежде чем оказались морально готовы к такому могуществу. Отсюда жесточайший кастовый строй и комплекс «избранной расы» в мировом масштабе. Не могу сказать, что мы это одобряем, но внутренняя политика членов Ассамблеи… это только их внутренняя политика.
— Ладно, — проговорил Павел, потирая лоб. Мешок с сюрпризами у ассамблейщиков был неистощим. — Не о том говорим. Есть одна неувязочка насчет дочерей… Ведь сначала ящеры собирались спасти вторую Анну, пусть и моими руками, а потом сами же отдали ее жрецам.
— Сейчас это не так уж важно, Павел, — гиперборей поднялся, прошелся по комнате. — Одна из многих непонятных деталей… Предположим, что-то заставило ящеров на ходу изменить планы. Если отследить хронометраж событий, это, например, мог быть твой визит на фабрику. Смарры могли почувствовать изменение психопрофиля Акарханакана и отреагировать соответствующим образом.
— Отлично, — Павел усмехнулся. — А как это звучит на русском?
Гиперборей пожал плечами.
— Может быть, ты убедил посла? Заставил еще раз задуматься над причинами всех бед? И смаррам стало выгоднее убить вторую дочь, чем подарить ее жрецам в качестве новой наживки для посла.
— Как же у тебя все просто, — Павел вздохнул. — Ладно, допустим… Только зачем ящерам катаклизм? Совсем недавно они кричали о стабильности чуть ли не громче остальных.
— Мы не провидцы, — ответил Градобор, задумчиво разглядывая московские улицы с высоты десятого этажа. — На эту тему мироздание не оставило нам подсказок.
— Другими словами — черт его знает, — перевел Филиппыч без приглашения. — Но если их интрига удастся, плохо будет всем.
Павел промолчал.
Проклятый характер… Проклятые нелюди… Неужели снова нет выбора?!. Как не хочется открывать рот, когда есть только один вариант ответа!
— Какие у меня шансы? — выговорил он наконец.
Филиппыч удовлетворенно кивнул и пояснил для гиперборея:
— Все в порядке. Я говорил, что на него можно рассчитывать.
— Признаться, я в этом не сомневался, — они говорили так, будто Павла не было в комнате. Градобор достал сотовую трубку, одним касанием набрал заложенный в память номер.