Урожденный дворянин
Шрифт:
– Как мне и было рекомендовано, я посещаю психолога ежеденно.
– Да… Я говорила с Илоной Давыдовной. Твоя речь меняется, становясь более… естественной. Только заслуга в этом вовсе не Илоны Давыдовны, а твоя собственная. Ты работаешь над собой сам. А на сеансах психоанализа молчишь о своем прошлом. Не нужно закрываться от психолога, она хочет тебе помочь.
– Изначально я изволил предупредить Илону Давыдовну: я не могу говорить с ней о том, о чем не имею права.
– Ну вот, и я о том же! – рассмеялась Мария Семеновна. – Впрочем, – посерьезнела она, – кем бы ты ни был, в психушке тебе не место. Когда Настя, рассказывая о тебе, поведала мне о тамошних порядках… – директор непроизвольно фыркнула, словно от внезапного озноба. – До сих пор мурашки по телу, когда я вспоминаю, в каком виде тебя приволокли в кабинет к главврачу.
Она замолчала. Словно, ненадолго отвлекшись от посетителя, вот только вспомнила, что в кабинете не одна.
– Ну-с, – с несколько преувеличенной бодростью заговорила снова Мария Семеновна, – у вас ко мне все, воспитанник Олег Гай Трегрей? Если это, конечно, ваше настоящее имя…
– Не вы ли уведомили меня, что вскорях я смогу получить паспорт? – улыбнулся Олег. – Теперь поздно сомневаться в подлинности моего имени и моей… новой биографии… Олег Га й Трегрей, – принялся он воспроизводить текст наизусть. – Дата рождения 19… год, предположительно, апрель. Место рождения, предположительно, город Саратов. Данные о родителях отсутствуют. Подкидыш. С месячного возраста воспитывался в Саратовском детском доме номер четыре…
– Постоянно говорю воспитанникам, что врать нехорошо, – выслушав Олега, сказала Мария Семеновна, – и… постоянно мне самой приходится делать это. Что называется, из благих побуждений. Нужны ведь тебе хоть какая-то биография и хоть какие-то документы. Ты ведь далеко не первый, для кого вот так приходится писать жизнь с чистого листа. Если бы не кое-кто из моих выпускников, занимающих не последние места в соответствующих учреждениях… Ладно, Олег. Заболтались мы с тобой. Иди, мне нужно работать. Сегодня хоть и суббота, но рабочее время у нас ненормированное. А ты бы… – отвлеклась директор, – с ребятами, что ли, пообщался? Неплохо бы тебе, Олег, сойтись с кем-нибудь поближе – с мальчишками, я имею в виду. А то, как мне известно, ты ни с кем, кроме Насти, особо и не разговариваешь, – Мария Семеновна невольно усмехнулась сама себе: «Куда ему, такому, со здешними пацанами общие интересы найти?..»
Директор припомнила первый день Олега на новом месте жительства. В детдоме номер четыре для воспитателей давно уже существовало неписанное правило: контакты новоприбывших со своими воспитанниками контролировать как можно строже, конфликты пресекать сразу же по их возникновению, и виновных в этих конфликтах карать моментально и сурово. Все это делалось для того, чтобы новички скорее адаптировались в коллективе, и вероятность побегов (особенно высокая в первые дни пребывания ребенка в незнакомой для него обстановке) снизилась до минимума. «Старенькие» воспитанники – из числа тех, кто в силу своего характера полагал забавным малость потравить-пошпынять новичка, растерянного и оглоушенного резкой жизненной переменой, – помятуя об этом правиле и о мерах, грозящих за его нарушение, волей-неволей вынуждены были встречать новоприбывших доброжелательно. Большинству же ребят лишний раз напоминать о том, что новеньких обижать не стоит, не надо было. Каждый (кого доставили сюда в сознательном возрасте) помнил свои первые часы в детдомовских стенах.
Отлежавшись первый день в медчасти, Олег к вечеру следующего дня, после длительного ознакомительного разговора с Марией Семеновной, появился в комнате отдыха, где в тот момент присутствовал и Евгений Петрович, воспитатель старшего отделения и физрук по совместительству.
– Какие люди! – приветствовал новенького Евгений Петрович. – Помнишь меня, Олег? Это я тебя забирал из дур… из больницы. Как себя чувствуешь? Судя по тебе – нормалек!
Олег общо поклонился и произнес:
– Благодарю вас, со мной все хорошо, – и добавил, здорово удивив и ребят, и физрука. – Будьте достойны.
– И тебе не хворать, – решив пока не обращать внимания на странное поведение новенького, отозвался Евгений Петрович. – Ты как насчет в футбол погонять? Бегать тебе еще не стоит, а на воротах постоять можно.
– Благодарю вас, – снова проговорил Олег. – Но сюминут я предпочел бы заняться другим делом. Извольте проводить меня в библиотеку.
Такого никто не ожидал.
– Эх ты, опти-лапти, – отреагировал физрук.
– Ботан! – восхищенно выдохнул Сергей Жмыхарев, подросток из «трудных», сверстниками называемый чаще Жмыхой. – Вот так ботанище!
– Жмыхарев! – одернул его Евгений Петрович. Потом посмотрел на новенького, озадаченно прикусил губу и сказал: – Прямо по коридору и налево. Только там закрыто. Открывается по требованию, в учительскую надо подниматься. Она на втором этаже, прямо напротив входа с лестницы.
– Премного благодарен, – ответил новенький и, снова поклонившись, покинул комнату отдыха.
– Рано его из дурдома отпустили, – хохотнул еще Жмыха.
А Евгений Петрович направился к Марии Семеновне, чтобы поведать эту историю, присовокупив в конце высказывание, по смыслу схожее с репликой Жмыхарева. «Вполне адекватный парень, – ответила тогда физруку на это директор. – Несколько странноватый, да, опти-лапти. Но, думаю, это пройдет… А что вы предлагаете – обратно его сдавать в психушку?»
Через несколько часов Евгений Петрович опять оказался в кабинете Марии Семеновны. Рассказал он следующее: в столовой неугомонный Сережа Жмыхарев, оказавшись в очереди сразу за новеньким, не устоял от искушения отвесить последнему пендель. В результате чего отлетел от него на несколько шагов, крутясь и размахивая конечностями, прямо как пропеллер. Новенький умудрился как-то предугадать намерения Жмыхарева, полуобернулся и перехватил ногу, которой Сережа хотел его пнуть, резко дернул ее верх, закрутив при этом… «Между прочим, – говорил физрук с плохо скрываемым восхищением, – в другой руке у Олега поднос был, на котором стакан с компотом стоял. Так вот компот даже не расплескался… Сережка сидит на полу, глазами хлопает, все хохочут, опти-лапти. А Олег посмотрел так на него… как на лягушку, и сказал, мол, жду от тебя извинений…»
– После уроков – библиотека или Интернет в компьютерном классе. Нельзя же так… – проговорила Мария Семеновна после паузы, посмотрев на новичка, сидящего перед ней.
– Что дурного в желании постигать окружающий мир? – удивился Олег.
– Да ничего дурного! Не в этом дело! Просто – все в меру должно быть… – директор перешла на шутливый тон. – Видишь же, наши парни только и знают, что в стрелялки резаться, в футбол гонять, трепаться между собой да курить на заднем дворе. Ты бы и увлек их книжками. А они тебя – футболом.
– Хорошо, – вполне серьезно согласился Олег. – Я радостью и охотой исполню ваше пожелание.
Мария Семеновна моргнула несколько раз. Она не поняла, шутит ли новичок или на самом деле намерен развернуть в детдоме воспитательную кампанию.
– Ох, как здорово было бы, если бы это желание и вправду исполнилось, – искренне проговорила она. – Хотя… вряд ли у кого бы то ни было получится ребят книжками увлечь. Скорее всего, это они тебя увлекут… – взглянула на Олега директор, – да как бы и не футболом вовсе… Стара я, наверное, стала… Трудно сейчас работать. Думаешь, побег Бирюковой – единственный случай? Бегают наши воспитанники. Курят. Выпивают даже, и… не так уж редко. Школьные занятия для них – дело десятое. Как уж тянем их учиться – мало что получается. Евгений Петрович пытается физкультурой их занять, да куда там… А ведь он у нас в прошлом спортсмен с мировым именем. А в настоящем – тренер высшей категории. Просто влюбленный в спорт человек. Да… а воспитанники… Как ни пытаемся мы привить им верные жизненные ориентиры, у масс-медиа это получается удачнее, только ориентируют они детей на другое… Да что там говорить! – она снова вздохнула. – Можно подумать, живущие в семьях дети намного лучше. Ну, там хоть родительский пример перед глазами… А здесь… Вчера иду по коридору, навстречу Саша Синицын, уже познакомился с ним?.. Несет в руках куртку. Спрашиваю его: «Куда, мол?» А он мне так серьезно отвечает: «Пуговица отлетела, несу завхозу…» Я ему: «Неужто сам пуговицу пришить не можешь, это же на пять минут дело! Здоровый парень! Пуговицу пришить! По программе трудового обучения должны это проходить. Вот с какой стати завхоз тебе пришивать пуговицы будет?» А он так посмотрел на меня… усмехнулся и сказал: «Да я просто новую куртку возьму, и все. Там их навалом…» Вот так, Олег. Бьемся с подобной позицией, бьемся… Да все без толку.