Ушкуйник
Шрифт:
И решил Мишка, что не только тканями торговать надо. Много чего диковинного узрел на Нижегородской ярмарке паренёк, а на редкий или необычный товар завсегда свой покупатель найдётся. Например, бумага — тоже из Синда. Грамотеев, что писать умеют, в Хлынове немного, но они есть. Стало быть, надо взять немного, попробовать. Ведь ещё в детстве слышал он от деда, что нельзя класть все яйца в одну корзину. И в торговле так же. Шире выбор у покупателя быть должен, тогда и купец с прибылью будет. Эх, открыть бы своё дело, да денег мало, скопить
Этим же вечером, после приёма и перегрузки товаров ушкуй двинулся в обратный путь, потому как за стоянку у пристани платить надо было, а денежки Михаил считать умел.
До сумерек они изрядно спустились вниз по Волге, остановились на ночёвку на левом берегу. Правый — это уже опасно: чужие, не русские земли. Можно не только товаров лишиться, но и самой жизни. А уж с утра — известными путями: поворот на Ветлугу, затем Уста, Вая, волок до Пижмы, а там уж и Вятка. Почитай, дома.
В Чижах подивился купец столь быстрому возвращению, удовольствия скрыть не мог. На радостях в качестве награды отсыпал Мишке медяков. Купил молодой приказчик на торгу деду с бабкой мешок муки, крупы гречневой да пшённой. Для стариков — целое богатство. Первая ходка за товаром — не последняя, а кто о стариках, кроме него, позаботится?
Однако же и ещё монеты оставались. И Михаил решил найти им разумное применение. Помнил он, какая растерянность и какой страх овладели им при нападении разбойников. Жизнь свою и товары нужно уметь защищать, не то перед татями от ужаса застынешь, как лягушонок перед змеёй.
На счастливый случай, по соседству, через дом от Мишки, жил отставной воин из боярской дружины — Митрофан. В одном из сражений с татарами ранен он был в левую руку. Сам выжил, а рука усохла, даже кружку с водой удержать ею не мог. Вот к нему и обратился Мишка следующим днём.
— Здравствуй, сосед Митрофан!
И туесок с мукой на стол поставил. Знал уже — деловой разговор с подарков начинать надо.
— И тебе доброго здоровьичка, Мишаня! Как дед с бабкой?
— Живы пока, хворают понемногу.
— Года! Тебя чего видно не было?
— Так за товарами на ушкуе в Нижний ходил.
— Эвона как! Неужто одного Аникей-купец отпустил и деньги доверил?
— Истинно так!
Для убедительности Мишка перекрестился.
— Потому к тебе и пришёл, Митрофан. Помощь нужна.
— Не помощник я, Мишаня. Вишь, рука немощна, не владею ей.
— Не торопись. Митрофан. На стоянке тати на нас напали. Команда отбилась с трудом. А я и оружием никаким пользоваться не умею. Ткнул разбойника горящей головешкой в лицо — вот и весь мой отпор. Научи оружием владеть, ведь для этого и одной правой руки хватит.
— Садись. Долгий разговор у нас получается. Лет-то тебе маловато, не всякое оружие в руках удержишь. А его ведь не только держать надо — ещё и владеть им, атаки ворога отбивать.
— Так что же мне теперь — несколько
— Экий ты торопливый. Я раздумываю, что подобрать под твоё сложение, чтобы посильно было. Копьё али меч не по руке тебе ещё — тяжеловаты. Пожалуй, кистень — в самый раз!
Это уж потом кистень причислят к разбойничьему оружию. В средние же века пользоваться кистенём не гнушались и лица княжеского звания, бояре и знатные горожане. Ходить по городу в мирное время с мечом на боку было дурным тоном. А кистень что? Спрятал его в рукаве — и не видно. А случись, лихие людишки в тёмном переулке нападут — защита!
Делались кистени из разных материалов: железные, свинцовые, из морёного дуба, из кости. Были они разной формы, размеров и веса. Для повседневного ношения — полегче, а для боя, да против защищенного бронёй противника — тяжёлые, и не круглые, как шар, а шипастые. Броню пробить они, конечно, не могли, но сталь на шлеме гнули при ударе так, что череп раскалывался, как орех.
К кистеню прикрепляли ремень из тонкой, мочёной кожи или железную цепочку, а на запястье надевали петельку. Вытряхнул из рукава в ладонь кистень перед броском — и оружие к бою готово. Метнул во врага, подтянул за цепочку — и оно снова в руке. Удобное и скрытное оружие. Так всё это подробно растолковал Митрофан Мишке.
— Ну и последнее — о цене. Я не жлоб, чтобы с соседа последнюю рубаху снимать, но полагаю, по ногате за день занятий будет в самый раз.
— Весь день не могу, Митрофан, мне в лавке быть надо.
— Целый день тебя никто и не просит. После работы поупражняемся немного, но по возможности — каждый день. Оружие — любое — каждодневных упражнений требует. Кистень-то у тебя есть?
— Откуда? Я же не знал, что ты его выберешь!
— А пойдём в Кузнечную слободу — там и подберём тебе кистень по руке.
Мишка не стал откладывать покупку в долгий ящик, тем более — Митрофан сам предложил сходить. Старый воин привёл его в дом знакомого кузнеца, вернее — в его кузницу за домом. Мишке здесь показалось жутковато с непривычки. Стены в копоти, в печи огонь гудит, поддуваемый подмастерьем с помощью мехов. Сам кузнец по пояс голый, только фартук кожаный впереди. Левой рукой щипцами раскалённую докрасна железяку на наковальне держит, а правой — молотом по железяке бьёт, искры во все стороны летят. От звона уши заложило.
Увидев вошедших, кузнец кивнул головой, ударил железяку ещё несколько раз и сунул её в горн. Вышли во двор. После кузницы июньское тепло показалось прохладой.
— Давненько не видел я тебя, Митрофан. Здравствуй!
— И тебе здоровья, и Бог в помощь, Мартьян!
Вот, привёл соседа своего, кистень по руке приобрести хочет.
— Это можно.
Кузнец подошёл к ящику, откинул крышку:
— Выбирай!
У Мишки глаза разбежались. Однако Митрофан сразу потянулся к небольшому железному шару на узком кожаном ремешке.