Ускользающий мир

Ефиминюк Марина Владимировна

Я неуверенно кивнула и слабо улыбнулась ему. Кажется, в моем лице не осталось ни кровинки.

Маленький городок находился как раз за каменистым перевалом, сверху он казался неровной лужицей, отвоевавший место у бесконечного для глаза леса. Тонкие петли дорог путались между крохотными домишками. Посреди городка красовалась идеально круглая площадь с изящным зданием.

— Что это? — Кивнула я вниз.

— Хранилище энергии. — Пояснил Роман, подавая мне руку и помогая перепрыгнуть глубокий разлом. Я тут же заработала недовольный черноокий взгляд и притихла.

Мы

спускались по каменистой дорожке, петлявшей между валунами. Кое-где она проходила практически перпендикулярно обрыву, и тогда Люк нетерпеливо хватал меня за руку, заставляя шевелиться. Сделать шаг над пропастью самой не хватало смелости. От кристально чистого воздуха и высоты у меня кружилась голова, и подводило живот. С каждой минутой Люк отчего-то разражался все больше, а уж когда я споткнулась и хорошенько приложилась коленкой о камень, то, сорвавшись, он обругал меня:

— Под ноги смотри!

— Я смотрю! — Буркнула я, растирая ушибленную ногу. От боли на глаза навернулись слезы.

— По сторонам ты глазеешь!

— Тебя послушать, так это я виновата во всех наших бедах! — Обозлилась я и как всегда пошла в наступление. — Если не помнишь, это ты разбил машину Оскара!

— Если смотреть на эту историю изначально, — Люк подхватил меня подмышки и поставил на каменную ступеньку, куда неожиданно вильнула тропинка, — то именно из-за тебя мы оказались в лесном квадрате!

— Если смотреть изначально, — буркнула я, освобождаясь, и по-детски мстительно схватилась за куртку Романа, стараясь удержать на ногах. Парень тут же с готовностью подхватил меня под локоть, желая утереть нос конкуренту, — то во всем виноват Петр!

— Это почему я?! — Донесся до нас недовольный гнусавый крик. Плюгавенький отстал от нас на добрый десяток метров.

— Потому что ты меня притащил в этот ваш проклятый мир! — Ткнула я в него пальцем и тут же оступилась, свалившись со ступеньки аккурат в объятия Люка.

— Осторожно! — Роман попытался меня поймать, но его руки лишь бесполезно взмахнули в воздухе.

— Твою мать, Женя! — Буркнул едва слышно Люк, подталкивая меня обратно. — Ты так и хочешь себе шею свернуть.

— Меня заставили! — Доносился до нас возмущенный вопль Петра. — Люкка, я же все объяснил. Они шантажировали меня!

— Заткнись, Петр! — Буркнул Люк, я чувствовала, как его недовольный взгляд впился в точку чуть пониже моей спины обтянутую им же купленными джинсами.

— Перестань на меня пялиться! — Заявила я, резко оборачиваясь и, конечно, поймав его на разглядывании.

Люк ухмыльнулся и развел руками, прикрикнув:

— Петр, шевелись! — и добавил очень тихо: — Я умею выбирать одежду. Джинсы тебе идут.

Я скрипнула зубами.

— Рада, что ты оценил. Значит, сейчас я выгляжу не так жалко, как утром.

Переругиваясь, мы наконец-то спустились с горы, где у подножья уже начинался нескончаемый лес, и невообразимо высокие ели перемежались с такими же гигантами-березами. У меня ныли ноги, и не осталось сил.

Въезд в город обозначался большим указателем с крупными синими буквами: "Тринадцатый".

— Почему

у него такое название? — Спросила я, не обращаясь ни к кому.

— Маленькие города в лесных квадратах только нумеруют. — Пояснил Роман.

На улицах мы не встретили прохожих. Казалось, что Пятнадцатый вышел из фильма ужасов, где все жители погибли из-за страшного вируса. Припаркованные у тротуаров автомобили, словно заняли свои места много лет назад. Во всех магазинчиках на дверях висели аккуратные таблички «Обед». Похоже, в один час улицы вымирали, и горожане подкреплялись. Когда мы дошли до маленького ресторанчика, то с облегчением увидели людей, выходивших из дверей. На нас покосились с немым подозрением, видимо, новые лица здесь были редкостью.

— Пообедать бы. — Заскулил Петр, оглядываясь на ускользающее заведение.

— Ты два дня холодильник опустошал! — Буркнула я. — У тебя уже пузо!

Мужчины одновременно покосились на субтильного Петра без намека на какой-либо живот.

— Когда толстый сохнет, — обиделся тот, — худой сдохнет!

— Так, — вдруг заявил Люк, — Петр прав. Давай, Женя, шагайте в ресторан.

— А ты? — Насторожилась я, глянув в скуластое лицо. Выглядел Люк очень уставшим, непонятно из каких сил он держался.

— А я скоро.

— Я с тобой! — Заявил Роман.

— Нет. Если будет опасность, ты почувствуешь. — Люк кивнул на меня. — Ты успеешь увести ее. Со мной пойдет Петр.

— Почему я? — Возмутился плюгавенький.

— Потому что тебе я не доверяю.

Мы вошли в ресторан, только когда мужчины скрылись за углом чистенькой широкой улицы с фонарями по краям тротуара.

Заведение оказалось забито шумевшим, жующим народом. Похоже, моя догадка оказалась верна. Десятки людей с интересом покосились в нашу сторону, даже на мгновение перестав скрести ложками по тарелкам. Аппетит тут же пропал, а к горлу подступила тошнота.

— Не уверена, что смогу запихнуть в себя хотя бы кусок. — Прошептала я, разглядывая маленькие круглые столики и барную стойку.

Официантка посадила нас в самый центр зала, словно в насмешку под перекрестные взгляды. Зато большое видение стояло рядом с нами, и смущенно жуя отбивную, я с безразличным видом разглядывала разноцветные фигурки, изображавшие какие-то невероятно сильные чувства. Неожиданно кто-то переключил канал, рядом со мной моргнуло крупное лицо ведущей, что я непроизвольно отодвинулась.

Рот у объемного изображения изогнулся, а потом послышался голос. Вероятно, звук немного запаздывал из-за плохого сигнала.

"Срочное сообщение. Разыскивается"… Дальше сильно зашипело, голоса подернулась рябью и как будто сморщилась от помех. Через мелкую пудру, прежде чем канал переключили, мы с Романом заметили, что мелькнуло лицо Люка.

Поперек горла встал комок. Я с испугом покосилась на приятеля, не донесшего до рта ложку. Парень с преувеличенной осторожностью положил ее на стол, а потом подозвал официантку и попросил счет. Уже через минуту мы снова стояли на улице, ожидая наших попутчиков.