Услышать эхо
Шрифт:
– Д-да.
– Отлично. Тогда слушайте. Любая система безопасности, будь то охрана, разведка или контрразведка, как жестко регламентированная служба требует организации. Структуры! Вертикаль подчинения, штаты, расписания, инструкции, арсеналы, наконец. Я не говорю сейчас о людях, специалистах, профессионалах… А о том, что любая, подчеркиваю – любая! – структура рано или поздно обнаруживается. Ее засекают, распознают и… начинают с ней работать.
– Что это значит?
– Работать? Искать информацию, вербовать людей, засылать шпионов. Расшатывать снаружи и изнутри.
– Но они до сих пор работают…
– Верно. Потому что за каждой из них стоит государство.
– Но есть тайные организации…
– Есть. То же ГРУ русских. Была тайной… какое-то время. Или взять частную структуру – масоны. Тайная ложа, строжайшая иерархия, четкая вертикаль. И что? Сильно им это помогло? Вижу, у вас больше нет аргументов? Любая из вышеназванных структур существовала или существует вне зависимости от известности, проблем с секретностью или противодействием конкурентов. Им это, конечно, мешает, но не в той мере, чтобы свернуть работу.
– Вот видите…
– Постойте. Я не закончил. Они могут себе позволить жить под светом прожектора. Мы – нет. Если хоть кто-то заподозрит, что мы существуем, – нам конец. Причем в прямом смысле слова. Если хоть кто-то догадается, что мы имеем и что делаем, это будет катастрофа. Ни накачанные здоровяки охраны, ни многомудрые виртуозы тайной войны, ни частная армия не помогут. По нам нанесут такой удар, что не останется ничего!
– Э-э…
– У нас есть единственный шанс скрыть свое существование и довести работу до конца. Не светить себя. Не высовывать носа. Наша сила – в невидимости. В отсутствии команды, структуры. Каждый из нас занимается своим основным делом – бизнесом, работой… А плюс к этому выполняет кое-какие задания. В результате на поверхность ничего не всплывает.
– Но перевозки, грузы, поставки…
– Защищены своей легальностью. Обоснованностью. Прикрыты десятками бумаг, договоров, контрактов, уведомлений, отчетов, налоговых деклараций. Бумаги лучше всякой охраны защищают все от взоров любопытных. Ни у кого не возникает и тени подозрения. У нас мощнейшее прикрытие в виде… сами знаете чего.
– А как же… э-э… эксцессы?
– Вы о?..
– Да.
– И тут все сделано в лучшем виде. Мы никоим образом не причастны к этому. Работали посторонние люди, нанятые посторонними заказчиками. Никто и никогда не припишет это нам.
– Ну, раз вы так уверены…
– На все сто! Иначе быть не может. Иначе бы давно уже уносили ноги в лучшем случае.
– А в худшем?
– Ну-у… Вы сами знаете, что попадать в чужие руки нам нельзя. Живыми.
– Да-да, понимаю.
– Ну и отлично. Думаю, я успокоил вас.
– Да. Я действительно не понимаю во всех этих… играх.
– Ничего. Каждый делает свое дело, а вместе мы приближаем долгожданный момент избавления от всех проблем.
– Спасибо
– Не за что. Рад, что помог. Всегда к вашим услугам.
Через три часа на одном из горных курортов; открытая площадка обозрения
– …Он волнуется. Нервы у него явно сдают.
– Ничего. Бывает. Поддержи его, успокой.
– Уже. Кстати, волнуется не он один. Так что я не впервые выступаю в роли утирателя носов.
– Что ж, если иначе нельзя… надеюсь, работать от этого они хуже не стали?
– Нет. Сопли развозят, но дело делают.
– И то хорошо. А что их так тревожит?
– Риск засветиться. Страх, что в последний момент накроют.
– Иногда их стоит припугнуть. Чтобы сидели тихо и не высовывали нос.
– Да. Но в чем-то он прав. Совсем без прикрытия мы не можем.
– Ну, ты-то отлично знаешь, что совсем без прикрытия мы не остались.
– Ты имеешь в виду наших людей в территориальных органах и налоговых управлениях?
– А также в Интерполе.
– О них, конечно, знаю…
– На нас работают несколько профессионалов высокого уровня. Их ты тоже знаешь.
– Но они заняты… в другом месте.
– Что не мешает им присматривать за остальным. Они осуществляют общий контроль, и как видишь, пока этого хватает. Лишь бы никто из партнеров не совершил ошибку.
– Они ведут себя осторожно, из графика не выбиваются.
– Вот именно. Не выбиваются. Не порют горячку, не спешат и не допускают истерик. И всем надо помнить – мы получим свое, только если будем идти к цели небольшим шажками, осторожно, без рывков и дерганий. Как говорят военные – тихой сапой. Чтобы никто ничего не заметил.
– Хороший девиз. Его бы еще инвесторы использовали. А то все случаи засветки происходят из-за них.
– Что делать! Они вкладывают деньги и считают, что могут позволить себе быть над законом. В принципе это верно. Только не надо кричать о сем на каждом углу.
– Им нужен видимый результат, и немедленно.
– Вот именно – видимый! И осязаемый. Впрочем, имея такие деньги, они могут позволить себе и не такое.
– Когда же мы позволим себе?..
– Когда? Самый «бедный» наш инвестор имеет восемь миллиардов. Я пока только подбираюсь к ста миллионам. А ты?
– Мне еще далеко до такого.
– Видишь! Поэтому наши аппетиты должны соизмеряться с возможностями. Ничего, как только проект заработает, мы сразу увеличим капиталы в пять-шесть раз. А до тех пор не выходим из тени. И терпим взбрыкивания инвесторов.
– Кстати, ведь подчищают за ними некие парни…
– Нанятые не нами, со стороны. Никаких концов, никаких ниточек к нам. Этот клубок не размотать.
– Именно так я сказал недавно.
– И хватит об этом. Лучше скажи, ничего подозрительного не отмечено?
– Нет. Правда, кто-то, похоже, пытался проследить некоторые наши операции. Но ничего не нашел.
– Это предположение или факт?
– Версия одного эксперта-финансиста. Мы навели справки, но ничего не обнаружили.
– Где это?