Усмиритель душ

Priest P?

empty-line/>

Чу Шучжи перехватил нить разговора:

— Метка прямо за ухом, по которой видно, какие поступки человек совершает. Если кого-то убьёшь, у тебя за ухом останется чёрная метка — даже если тебе удалось идеально замести следы, и полиция тебя не поймала. Вот что такое Метка Добродетели. В старину люди называли подобное «повреждением Инь».

Что касается людей, совершающих добрые дела… Чу Шучжи покосился на Го Чанчэна, метка за ухом у которого ярко сияла белизной. Однако разглядеть этот мягкий свет было непросто: даже

используя третий глаз требовалось хорошенько сосредоточиться, чтобы его увидеть.

— Эта чёрная метка похожа на отпечаток грязных пальцев? — задумчиво спросил Го Чанчэн.

— Откуда ты знаешь? — удивлённо уточнил Чу Шучжи.

Го Чанчэн рассказал им о человеке, которого накануне вечером едва не сбил.

Да Цин хихикнул:

— Такая огромная метка, что даже обычный человек её разглядел? Ублюдку недолго осталось бегать — небеса наверняка очень скоро его поджарят.

— Человеческая Метка Добродетели обычно невидима глазу, — объяснил Чу Шучжи, заметив удивлённый взгляд Чанчэна. — А значит, ты встретил какое-то существо, а не человека. Метка Добродетели — основная причина, почему даже самые жуткие демоны обычно не смеют вредить людям. Если метка разрастётся слишком сильно, небеса ниспошлют в наказание гром и молнии, и это вовсе не шутка. Пострадает не только преступник, но и все, кто окажется рядом с ним. Поэтому когда духи собираются вместе перед новым годом, они тщательно проверяют добродетель друг друга, чтобы убедиться, что никому ничего не грозит. Лучше самим расправиться с зарвавшимися преступниками, прежде чем за них возьмутся небеса.

— А если преступником окажется человек, — спросил Го Чанчэн, пытаясь разложить всё по полочкам, — его тоже настигнет небесная кара?

— Нет, — махнул хвостом Да Цин и спрыгнул на пол, свернулся клубочком рядом с обогревателем. — «Кто чинит мосты, тому быть несчастным слепым, а кто убивает ближних, тому — счастливым растить сыновей». Ты разве не слыхал такой пословицы? У мира людей свои законы, и большинству из них даже не суждено переродиться. Жизнь так коротка, и люди мрут, как мухи — гораздо раньше, чем карма успевает их настичь. Так что копить добродетель для человека не имеет никакого смысла… Разве что принесёт немного удачи, но не более того. Взять хотя бы тебя: просто сияешь белизной, а всё равно остаёшься несчастной мелкой капусткой.

Родителей Го Чанчэн потерял в очень юном возрасте, оказавшись сиротой, и вдобавок к тому был трусоват и совершенно лишён всяких талантов. Чжао Юньлань пошутил как-то, что берёт его с собой только в качестве талисмана, но это не меняло того, что жизнь Го Чанчэну выпала откровенно непростая.

— Серьёзно? У меня много добродетели? — удивился он. — Но я бы не назвал свою жизнь несчастной. Мне нормально живётся, я просто не слишком способный.

Так ему казалось с самого детства. Даже немногочисленные родственники

всегда его жалели. И с возрастом ума у него не прибавилось, но дядя всё равно нашёл ему такую хорошую работу, а шеф Чжао и коллеги ещё ни разу не бросили его в беде — несмотря на то, что от него не было никакого толку… Разве это не удача?

Задремавший было чёрный кот широко распахнул глаза, и они вспыхнули зеленью, словно два ярких фонаря.

Но не успел он сказать и слова, как в кабинет вместе с уличным холодом и запахом алкоголя ворвался Чжао Юньлань.

— Как дела с отчётом? — голос у него хрипел.

— Я… — заговорил было Го Чанчэн, но Юньлань отмахнулся от него и, покачиваясь, ушёл блевать в ванную.

Чу Шучжи и Го Чанчэн последовали за ним, а Да Цин громко фыркнул и лениво потянулся всем телом, выпростав лапки из-под толстого тельца:

— Ну что за глупый человек.

Глупый человек, бледный до синевы, сидел у стены, прижимая ладонь к животу.

Чу Шучжи осторожно похлопал его по плечу:

— И как тебя угораздило так напиться? Малыш Го, — обернулся он к Чанчэну, — принеси тёплой воды.

Опустошив желудок, Чжао Юньлань с трудом поднялся на ноги и ополоснул рот.

— Эти мерзавцы меня заставили, — горько усмехнулся он. — Что мне было делать?

— Бред какой-то, — отрезал Чу Шучжи, — кто в состоянии заставить тебя пить, если ты сам этого не хочешь?

Юньлань поморщился и вышел обратно в кабинет, держась за стену.

— У меня сердце разбито, — выдохнул он, — что плохого в том, чтобы топить свои беды в выпивке?

— Ах, вот что. Профессор Шэнь на тебя всё ещё зол? У него и правда хороший вкус, одобряю, — фыркнул Да Цин, обнюхивая его ногу. — Скоро новый год, не время напиваться вдрызг. Не будь идиотом, будь добр? Ты же не хочешь на полгода угодить в тюрьму?

Юньлань с наслаждением послал его к чертям собачьим, добрался до своего кресла и тяжело опустился на сидение. Его немного покачивало, словно старого голодного пса.

— Малыш Го, позвони Ван Чжэн, пусть притащит мне документы на подпись. Старик Чу, рассказывай, над чем работаешь.

Чу Шучжи вкратце пересказал ему суть, и Юньлань, подумав, кивнул:

— Закончишь сегодня? Я подожду, подмахну его и отправлю, и тогда ответ, может, придёт уже завтра.