Успокой моё сердце
Шрифт:
Он помнит? Ещё с воскресенья?
– Ты теплый, - уверенно, пусть и с долей опасения произношу я, сглатывая слезы, - ты лучше, когда теплый и когда говоришь, мой хороший. Ты нравишься мне, когда говоришь.
– Такой? – он осекается, заставляя себя посмотреть точно мне в глаза. Без притворств. – Такой нравлюсь?
– И такой, - киваю, надеясь, что слова не звучат фальшиво, - любой нравишься.
Вздыхая, мой похититель хмурится, но от объятий не отказывается. Возвращает голову и лицо обратно.
Дрожь
– Спасибо…
Не отвечаю. Не хочу отвечать.
Глажу его, обнимаю и не могу даже представить, каково это – лишиться этого мужчины. Потерять его.
«Бомба», - он сказал, - «Сегодня, час назад».
Неужели и вправду, если бы все не сложилось иначе, если бы Бог решил по-другому, Эдвард бы больше не пришел? Не вернулся в дом, не увидел Джерома, не посмотрел на меня? Обиженный, расстроенный, озлобленный на то самое «я тоже», в ответ на его «разочарован» …
Ужасно. Больно. Страшно.
Не хочу думать. Сейчас он здесь, ведь так?
– Давай мы промоем твои ладони и пойдем спать? К Джерому. – Предлагаю, понимая, как сильно хочу окончить весь этот кошмар. Рядом с малышом ни мне, ни Каллену, страшно не будет. И ужасов внутри белых стен детской точно нет.
– Я сам, - пробует настоять Эдвард.
– Я хочу помочь. Пожалуйста.
Упрямство не ко времени. Пусть не упрямится…
Просьба оказывается услышанной. Спасибо.
– Хорошо, - мужчина устало кивает, нехотя высвобождаясь из моих рук, - если ты хочешь.
Мягко, робко улыбаюсь, присаживаясь на край ванной рядом с Эдвардом. Открываю кран, регулируя нужную температуру.
– Будет немного больно, - нерешительно бормочу, заново оглядывая искореженную кожу.
– Не будет, - Каллен прикрывает глаза, одним движением опуская руки под воду, тут же окрашивающуюся в красный цвет, - мне не больно с тобой.
Ещё одно откровение. Чистое, усталое…
Не удерживаюсь. Поворачиваю голову, целуя плечо мужчины, находящееся рядом со мной. Лишь запоздало понимаю, что это то самое, которое беспокоит его, судя по недавней реакции.
Однако теперь ничего не происходит. Наглядно подтверждая свои слова, Эдвард остается полностью спокоен. Только сосредоточенно смотрит на постепенно розовеющую воду.
– Что с тобой случилось? – нахмурено спрашиваю, глядя туда же.
– Лес нынче ухабистый, - в едва вернувшемуся к более-менее нормальному состоянию баритоне проскальзывает чуточку расслабления, - надо смотреть под ноги.
– Лес?..
– Машины больше нет, - мужчина поджимает губы, незаметно пожимая плечами.
– Ты пешком пришел? – в который раз за эту ночь меня накрывает изумление, перемешанное со страхом.
– Да, - уголки розоватых губ едва-едва вздрагивают, - я хорошо знаю, где дом. Это мой лес.
– Но это же далеко, - тщетно пытаюсь представить
– Все относительно. Это расстояние не такое уж большое. И бегом, к тому же.
Он оборачивается, грустно глядя на меня. Не пытается ничего изображать.
– Давай поговорим об этом потом? – просит, вздыхая, - я не знаю, когда уеду. У нас будет достаточно времени.
– Хорошо, потом, - поспешно соглашаюсь, надеясь хотя бы так помочь ему успокоиться, - потом, мой хороший.
…Вода становится прозрачной, как и раньше. Смывает остатки крови, позволяя увидеть ссадины и порезы в чистом виде. Без скрывающих масок.
Не могу сказать, что картинка становится лучше.
– Тебе нужно показать их Флинну, - замечаю, аккуратно перекладывая бинт, чтобы спрятать поврежденную кожу, - иначе долго не заживут…
Безмолвно кивая, Каллен соглашается.
Мне начинает казаться, что сейчас он согласится на все.
Мой похититель выглядит невероятно вымотанным и чертовски усталым. В постель – лучшее решение. И поскорее.
Замедляют возвращение в спальню грязные полосы, покрывшие собой бледную кожу.
Правда, стереть их полотенцем удается довольно быстро. Тем более, Эдвард не протестует.
– А кожа?.. – прикусываю язык, вспомнив, что мы договорились поговорить после. Потом.
Однако, заинтересовавшись, мужчина прикасается к щеке, проводя по ней снизу-вверх.
– Ожог, наверное, - предполагает он, - несильный. Пройдет.
Ожог…
Стараюсь не заострять на услышанном внимание. Киваю.
Утром. Все утром.
Ложась на простыни и прижимая к себе сына, тут же доверчиво к нему приникшего, Эдвард дышит чуть чаще прежнего. Сглатывает, аккуратно глядя крохотное тельце.
Обнимаю его со спины, накрывая одеялом.
– Спокойной ночи.
– Ты уверена, что хочешь спать там? – неожиданно спрашивает он с ноткой недоверия.
– Да, - киваю, утыкаясь лицом в серую майку, сменившую чертову рубашку, - ты не против?
– Нет… - совсем тихо, но притом с непонятной, но проблеснувшей удовлетворенностью, говорит мужчина. Устраивается немного удобнее. – Спокойной ночи, Белла.
А потом все вокруг затихает…
Утро приходит в белую обитель Джерри под руку с солнцем. Мягкие лучики, просачиваясь через слегка затемненное стекло, нежно касаются ковролина, прежде чем забраться на кровать. По краешку покрывала, вверх.
Просыпаюсь, щурясь от особо смелого луча. Он чересчур яркий после темного царства сновидений.
Похоже, присутствию в особняке Эдварда погода радуется не меньше нас с малышом.
Глаза находят моего похитителя сами собой. Просто останавливаются на его затылке и отказываются куда-либо сдвигаться.