Ussr
Шрифт:
– Да, - сказал Дро.
– Да?
– Возьми часы, - сказал я, - это экранировка. На днях едем на дело. Но нужно, чтобы ничего с тобой не вышло. Это бот. Он будет следить за тобой.
– Как он будет следить?
– недоумевал Ованес.
– А вот коты - они единичные, - проговорил Клинских, - никогда не будет другого такого. И не ищите. Копий нет. Это невозможно.
– Такого как ты - точно нет, - согласился Ованес.
65. Медитационное
Я еще помню, Лиля спрашивала - мол, ты одновременно читаешь, ешь, куришь, слушаешь музыку и составляешь отсчет. Я стал спорить. Был красный как помидор. Мол, что за отдел у вас. Как так? Так и должно быть? Потом я пошёл за картошкой, и
– Уберите сигарету!
– потребовали активисты.
– Давай драться, - ответил я.
Тут они начали играть в соевых червяков: мол, а ну-ка, а ну-ка, ударь. Мол, ударю, тут же снимут на камеру, тут же ролик разместят. Я стал курить две сигареты одновременно, а потом - у меня с собой была кнопка комплексного западла. Это очень маленькая вещь. Я прицепил западло к рубашке одного из активистов и пошел своей дорогой. За углом я включил дисплей. Там был большой набор. Но хватало, например, сероводорода. А что? Почти лекарство.
Я вернулся, мы пожарили картошки, и вообще - хорошая была неделя. В расширении шёл дождь. Словно бы это была особенная субтропическая погода. Я взял прибор управления и накрутил синевы - теперь горы были веселее. Мы, конечно, их не меняли - надо привыкать к чему-то особенному. Потом, я понял, что это хорошо, что их там не обучают делать сто дел одновременно. Так ты больше ощущаешь, что живёшь. Автоматизм - это большое потребление энергии. На душевность не хватает. Какие уж там шашлыки.
Я лежал и молчал. Я даже подумал, что это хорошо, что Надя хотела тепла просто так. А теперь, поделившись с ней, я уже сам утекал туда во тьму. В носу горело. В голове немного пошатывалось. Но тогда как же её муж, тот, кэпэсэсовский? Нет, ну он не чувствует. Но тут тоже дело тёмное. Тут лучше не думать. Задачу бы надо локализовать. А вот Лиля? Вот бы она на моём месте развернулась. Ну, не будем брать Надю. Представим, что из воронки выполз какой-нибудь паренёк. И вот, она проникается всей душой. И её пропитывает эта непонятная субстанция, которая, конечно, не кислота, и не летейская вода, но тоже хорошего мало. И вот, они сливаются в акте любви. Но не просто так. Это - сбор ощущения на память. Потом, конечно, дойдет до того, что Лиля будет лежать, как догнивающий лист. И будет некая точка невозврата. Когда даже она уже не встанет, оставшись лежать пеплом. Но всё это мысли. Она бы поиграла. А я - до десяти сознательных процессов за квант времени. Наслаждение от того, что ты - четкий. И Дро - он тоже чёткий. И Клинских тоже чёткий. Все мы чёткие. Еще змея - и она чёткая. И несколько ботов. И дрон. Предположим, вдруг через Воронеж будет идти вражеская армия. А мы сидим, пьем водку, и вот - ставят батарею, наводят её прямиком на мебельную фабрику. А нам - все ни по чем. Потому что дрон разворачивает своё единственное орудие, ставит режим широкополосного поражения, и там - там просто напросто микроволновая печь, только посильнее. Асфальт цел. Дома целы. А чуваки превратились в сухарики с пивом. Сколько их там было - столько и сухариков. Разумеется, если я укажу дрону использовать себя не по назначению, как минимум, меня переведут на работу в офис. Скажут - Влас, вот ваш стол, следующие пять лет - никаких операций, одни лишь документы. И вот... А вот про Клинских не знаю. Наверное, к ним на досуге и не зайдешь - интерьер сугубо кошачий. Да, впрочем, есть же сеть. Надо ему по джабберу как-нибудь привет написать.
Медитация начинается так: делаем колпак. Снаружи от колпака надо создать канал. Например, выбираем подходящий энергоконтур, чаще всего - ествесственный, и начинает накачивать колпак. Получается вроде как окуривание. А на стенках видны лица, страны и города. Теперь надо принюхиваться, разбирая все образы и находя нужные. Вот например, увижу я зал, а там - там Анатолий Карпов играет в шахматы. Что это значит? А ничего. Это значит, что он и играет. Шахматы - круто. Раньше играл. Сейчас даже не добираюсь. Класс потерял. Стал даже бояться садиться за один стол с серьезными. Но нет, не боюсь я. Но всё равно, в бою веселей. Уже бы подраться. Уже бы хотя бы с Дро. Спортивно. По правилам. Перчатки, шлемы. Но опять же - это будет рассеивать внимание.
Я зевнул и вышел выпить молока.
– Ованес сказал,
– И чо делать?
– Не знаю. Можем съездить. Пока время есть.
– А Надя?
– А ты влюбился?
– Немного надо, - ответил я.
– Это, знаешь, Влас, это в какой-то степени бесовство, - ответил он, - когда человеку ни чем не помочь, ты с ней просто играешь. Чтобы тебе было интересно. Тебе надо, ты царь и бог. Ты же играешь?
– А чего ты?
– не понял я.
– Да нет, ничего.
– Может, ты хочешь?
– Не думал. Но ты сразу же говоришь про крайности.
– Да ну тебя.
– Ну играйся, играйся.
– Подраться бы, - поговорил я, - даже пострелять негде. А подраться-то? Может, сходим на секцию?
– Ты староват.
– Зато всех побью.
– Это ты хватил с лихом, - сказал Дро, - давай, вернешься, пробежишь марафончик. Или забег по триатлону. Чо сразу драться? Или велозаезд на 200 км.
– Лучше шахматы, - ответил я.
– Замётано.
66. Немного сведений
Мы получили немного материала с запозданием. Рассказывала S:
"Во время стажировки я меняла личность. И надо было распознать - кто я, для чего живу. Вы знаете, это называется идентификация при подселении. При чем, надо как понять себя, так и вернуть на базу. Впрочем, если время выйдет, тебя возвращает автомат. И вот, все было нормально. Я думаю, это было в Америке, в 50-е годы. Я жила в фермерской семье, и городок наш был небольшой, да и не важно, как всё это называлось.
Мизия появился внезапно. Представьте себе, ведь именно из-за него я вспомнила. Он уже тогда был в розыске. И вот, наш магазин - в нём продают всё. И оружие, и одежду, и еду. Хотя нет, конечно, продавалось все не совсем официально, но крышевал шериф. Да и никто друг в друга не стрелял.
Магазин малюсенький, с комнатку. За стойкой стоит человек, продавец. Я там тоже внутри, я наблюдаю происходящее. Но я не знаю, что всё подстроено. Вошёл человек. Усатый такой, суровый, похожий на ковбоя чем-то. Стал спрашивать, есть ли в продаже оружие. Человек начал перечислять, что ему нужно. Говорит - винчестер. Продавец достаёт из-под прилавка винчестер. Взрывчатка! Получает взрывчатку. Ну и т.д. Список был где-то из 10 наименований.
Почему они ему давали? Ладно, продали, и ладно. Но те, кто гнался за ним, понимали, что здесь они его и настуигнут. Но не вышло. Началась суматоха, он вбежал на второй этаж, выпрыгнул в окно и ускакал на лошади. Ловить его было не на чем. То есть, и преследователей был автомобиль, но Мизия ушел в овраги. Какой уж там автомобиль".
– Допустим, - сказал Дро.
Я прочитал еще один блок.
Короткий рассказ Дмитрия Д, который в свое время работал у Мизии на подхвате, потом - был в бегах, пока, наконец, след его не затерялся:
"Точно могу сказать, что в течение двух лет Мизия был директором обувного магазина, а началось это в 1971-м году. Могу сказать, что хватка у него была по настроению - если начнет он тревожится, то ничего не получается дельного. А магазин-то что - работает себе и работает, что там думать особенного? Что директо в таком магазине делает? А ничего. Ничего не делает. Ну, когда приходил дефицит, он сразу же мудрил, мудрил спокойно, без особенных напряг. Ему нравилось - но это и дураком надо быть, чтобы не намутить ничего, когда есть такая возможность. Один раз закатил он мир, были тут два секретаря, жены их, и мы - потому что всегда были на подхвате, и он никогда не скупился. Оно ж как происходит - главное, стол накрыть и концентрически отдыхать. Пей себе, слушай магнитофон, можешь пойти потанцевать. Я думал - может, приведут кого-нибудь для души. Пришли тут некая Валя, некая Лариса. Ну, у меня почему-то настроение пропало, я решил Яковлевичу, парторгу, рассказывать про картошку. Говорю, вот какая на ростовщине картошка, а какая - рязанская. Еще я знал про крымскую картошку, она считается редкой - потому что ее только там выращивается, и запросто так ты ее не купишь.