Уступи соблазну
Шрифт:
Прислонившись к двери, он дождался, когда остальные джентльмены присоединятся к группам, образовавшимся в комнате, а потом решительно пересек гостиную и остановился перед Мэдлин. Любезно улыбнувшись миссис Джулиард и миссис Интуистл, он наклонился и взял Мэдлин за руку — вернее, схватил, так что она, от изумления открыв рот, не успела ее отдернуть.
— Прошу прощения, леди, но есть очень важный вопрос, который я должен обсудить с Мэдлин. — Выпрямившись, он вежливо тянул девушку за руку, пока не заметил
Мэдлин просто онемела, а потом ее широко раскрывшиеся глаза встретились с его взглядом, который подтвердил его намерение — подтвердил, что он ни в коей мере не блефует.
— Я… — Мэдлин позволила ему поднять ее с дивана. — Да… пожалуй…
Джарвис положил ее руку себе на локоть, галантно поклонился обеим леди и повел Мэдлин через комнату. Она шла с ним, но…
— Это возмутительно! — Они остановились у раздвижных дверей, и когда Джарвис отпустил ее руку, Мэдлин повернулась лицом к нему. — Нам нечего обсуждать — и тем более здесь!
— Правда только наполовину.
Его пальцы сжались вокруг ее руки, и он, глядя Мэдлин в глаза, взялся за ручку двери, потом раздвинул одну створку и подтолкнул Мэдлин вперед, не обратив внимания на вырвавшийся у нее возглас изумления.
Оставив дверь открытой, Джарвис повел Мэдлин по террасе, едва касаясь рукой ее спины.
Когда они дошли почти до конца террасы — где никто из находившихся в гостиной не мог их увидеть, — Джарвис остановился и опустил руку.
— И что именно мы здесь делаем?
Мэдлин с горящими огнем, потемневшими глазами — настоящая валькирия! — повернулась лицом к нему.
Она говорила тоном, который, без сомнения, мог поставить на место любого из знакомых ей мужчин. Но пронзив своего мучителя обжигающим взглядом, Мэдлин лишь обнаружила, что ни ее тон, ни взгляд, по всей видимости, не произвели на Джарвиса ни малейшего впечатления.
Хуже того, Джарвис посмотрел на ее волосы — бич всей ее жизни, — которые, несомненно, уже начали выбиваться из пучка на затылке, а затем его взгляд сместился.
Было достаточно пробивавшегося сквозь облака лунного света, чтобы Мэдлин могла видеть, как его взгляд, медленно скользя по ее лицу, опустился, задержался на губах, а потом в конце концов снова вернулся к ее глазам.
— Мы здесь для того… — его голос понизился и стал более бархатистым, — чтобы взглянуть в лицо тому, что неизбежно.
Мэдлин опять напомнила себе, что Джарвис принадлежит к числу тех немногих мужчин, которыми она не может управлять.
— Не имею ни малейшего представления, что за червь заполз к вам в мозг, но позвольте мне прояснить вам одно. — Вздернув подбородок, она окинула Джарвиса ледяным взглядом. — Я не вижу…
— Совершенно верно. — В линии его рта тоже не было никакой мягкости — даже намека на нее. — В этом-то все и дело. Я, как и вы, тоже не видел. — Он подошел на шаг ближе. — А вы и до сих пор не видите.
Теперь Мэдлин в полной мере осознала, что в Джарвисе оставалось что-то, чего она еще не разглядела, а только почувствовала. Прежде она благополучно прятала под замок свое любопытство — во всяком случае, так ей казалось, — но теперь оно шевельнулось, потянулось, устремилось вперед, чтобы выглянуть.
— И что я должна увидеть? — Прищурившись, она подняла руки ладонями вверх. — На что мне смотреть?
— Не увидеть. — Взгляд его янтарных глаз не дрогнул, а просто медленно опустился к ее губам. — Открыть. — Его голос снова понизился, в нем зазвучали более серьезные нотки.
Мэдлин почувствовала, как ее губы начали пульсировать, ощутила проходящее сквозь них собственное дыхание и поняла, что не может не спросить:
— Что? Что открыть?
Ей ответили небеса. В темноте прогремел глухой раскат грома, а вслед за ним яркая вспышка молнии рассекла небо. За первой вспышкой последовали другие, загоравшиеся за пеленой мятущихся облаков и демонстрировавшие мощь природы.
Падавший на лицо Джарвиса свет высвечивал каждую высеченную резцом складку, каждую твердую, как скала, выпуклость. Джарвис придвинулся еще ближе, как бы честно предупреждая ее, а потом, подняв большие руки, взял в ладони ее лицо и поднял его к себе.
— Вот это.
Его слова стрелой пронеслись у Мэдлин в голове, непонятные и манящие.
Джарвис слегка наклонил голову; Мэдлин была такой высокой, что ему не пришлось слишком сильно наклоняться, чтобы его губы оказались возле ее губ.
Она втянула воздух и задержала его, чувствуя, как напряглись и дрожат все ее мускулы, а Джарвис поймал ее взгляд и не отпускал его.
— Не сопротивляйтесь. — Это было предупреждение. — И не пытайтесь убежать. — Он опустил ресницы и придвинулся на дюйм, еще остававшийся между их губами. — Не пытайтесь сделать вид, что не хотите узнать.
Последнее слово было искушением, шепот, коснувшийся ее губ, обещанием — тем самым, которое Джарвис незамедлительно выполнил.
Его губы прижались к ее губам, но не с нежной лаской, а настоящим поцелуем — тем, которого Мэдлин ждала всю свою жизнь, или так ей показалось.
Не успев ни о чем подумать, Мэдлин ответила на его поцелуй и двинулась к Джарвису в ту самую секунду, когда он убрал руки от ее лица и потянулся к ней.
Через мгновение она была у Джарвиса в объятиях и прижималась к нему. Она раскрыла губы навстречу его жестким, требовательным губам, но не для того, чтобы потворствовать ему, а чтобы узнать, увидеть, открыть — но что именно, Мэдлин себе не представляла.