Утаенные страницы советской истории. Том 2

Бондаренко Александр Юльевич

Наконец, Вильсон ввел в свои знаменитые 14 пунктов пункт № 6, наличия которого было достаточно для того, чтобы раз и навсегда прекратить попытки белых воевать с СССР. Гражданская война укрепила позиции Троцкого для наследования Ленину. Так оно и было, вне сомнения. Старому революционеру можно было уже умереть, будучи прославленным. Если он остался в живых после пули Каплан, то он не вышел живым после тайного процесса для насильственного прекращения его жизни, которому он был подвергнут.

КУЗЬМИН. Троцкий сократил его жизнь? Это большой гвоздь для вашего процесса! Не Левин ли лечил Ленина?

РАКОВСКИЙ. Троцкий? Пожалуй, он принимал участие, но вполне точно то, что он об этом знал. Ну а что касается технической реализации, это несущественно; кто это знает? «Они» располагают достаточным количеством каналов для того, чтобы пробраться туда, куда они хотят.

...Если Троцкий не наследовал Ленину, то не потому, что по человеческим соображениям в плане чего-нибудь не хватало. Во время болезни Ленина у Троцкого в руках находились нити власти, более чем достаточные для того, чтобы он мог наследовать Ленину. И даже были приняты меры для объявления смертного приговора Сталину. Троцкому-диктатору достаточно было бы иметь в руках письмо Ленина против его тогдашнего шефа Сталина, которое вырвала у своего супруга Крупская, чтобы ликвидировать Сталина (заметим, что о письме Ленина к съезду партии, где он критически высказался о Сталине, за рубежом в 1950-е годы почти ничего не было известно. Это говорит в пользу версии о достоверности протокола допроса. Правда, о письме знали Троцкий и его ближайшие сторонники, а также, возможно, некоторые западные спецслужбы. — Лет.).

Но глупая случайность, как вы знаете, разрушила все наши планы. Троцкий случайно заболевает и в решительный момент, когда умирает Ленин, он делается неспособным к какой-либо деятельности на срок в несколько месяцев. Несмотря на наличие у него огромных преимуществ, препятствием явилась наша организация дела, т. е. персональная централизация. Ясно, что такая личность, как Троцкий, подготовленная для миссии, каковую он должен был реализовать, не может быть создана вдруг, по импровизации. Никто из нас, даже Зиновьев, не обладали нужной подготовкой и способностями для этого дела. С друюй стороны, Троцкий, опасаясь, чтобы его не смогли вытеснить, не желал сам никому способствовать. Таким образом, когда после смерти Ленина нам пришлось стать лицом к лицу со Сталиным, развившим лихорадочную деятельность, то мы уже тогда предвидели свое поражение в Центральном комитете.

Мы должны были импровизировать решение: таковым было решение объединиться со Сталиным, сделаться сталинистами больше, чем он сам, преувеличивать во всем, а следовательно, саботировать. Остальное вам уже известно: это наша беспрерывная подпольная борьба и постоянный провал ее перед Сталиным, каковой выявляет гениальные полицейские способности, абсолютно не имея равных себе в прошлом. И даже больше: Сталин, обладая национальным атавизмом, который не был в нем искоренен его начальным марксизмом, по-видимому, по этой причине подчеркивает свой панруссизм, а в связи с этим возрождает класс, с которым мы должны были покончить, а именно класс национал-коммунистов — в противовес коммунистам-интернационалистам, каковыми являемся мы...

Как появился Гитлер

РАКОВСКИЙ. «Они» в конце концов увидели, что Сталин не может быть низвергнут путем государственного переворота, и их исторический опыт продиктовал им решение «repris» (повторение) со Сталиным того, что было сделано с царем. Имелось тут одно затруднение, казавшееся нам непреодолимым. Во всей Европе не было государства-агрессора. Ни одно из них не было расположено удобно в географическом отношении и не обладало армией, достаточной для того, чтобы атаковать Россию.

Если такой страны не было, то «Они» должны были создать ее. Только одна Германия располагала соответствующим населением и позициями, удобными д ля нападения на СССР, и была способна нанести Сталину поражение. Вы можете понять, что Веймарская республика не была задумана как агрессор ни с политической, ни с экономической стороны; наоборот, она была удобна для вторжения.

На горизонте голодной Германии заблистала скоротечная звезда Гитлера. Пара проницательных глаз остановила на ней свое внимание. Мир явился свидетелем его молниеносного возвышения.

...В 1929 году, когда национал-социалистическая партия начинает переживать кризис роста и у нее не хватает финансовых ресурсов, «Они» отправляют туда своего посла. Я знаю даже его имя: это был один из Варбургов. В прямых переговорах с Гитлером договариваются о финансировании национал-социалистической партии, и этот последний за пару лет получает миллионы долларов, пересланных ему с Уолл-стрит, и миллионы марок от немецких финансистов через Шахта. Содержание СА и СС, а также финансирование происходивших выборов, давших Гитлеру власть в руки, делается на доллары и марки, присланные «Ими»...

Если верно то, что «Они» финансировали Гитлера, то это не обозначает того, что они раскрыли ему свое существование и свои цели. Посланник Варбург представился ему под фальшивым именем... Он также солгал насчет того, чьим он является представителем. Он сказал ему, что послан финансовыми кругами Уолл-стрит, заинтересованными в финансировании национал-социалистического движения в целях создания угрозы Франции, правительства каковой ведут финансовую политику, вызывающую кризис в США.

КУЗЬМИН. И Гитлер поверил этому?

РАКОВСКИЙ. Мы этого не знаем. Это не было так важно, поверил он или нет нашим объяснениям; нашей целью была провокация войны, а Гитлер — это была война.

* * *

Таковы некоторые выдержки из протокола «допроса Раковского» представителем «спецслужбы Сталина» (мы специально используем кавычки, чтобы подчеркнуть отсутствие официальных подтверждений не только достоверности такой беседы, но и самого существования личной разведки вождя). Гипотетически можно предположить, что показания «всплыли» на Западе после 1953 года, как реакция неких представителей ближайшего круга Сталина, его доверенных лиц на начатую Хрущевым кампанию десталинизации. А разговоры о случайном обнаружении каким-то «испанским добровольцем» — легенда для прикрытия подлинного канала вброса информации. Но это — лишь версия, как версией является и утверждение о том, что «признания Раковского» — это мистификация, своего рода новое «завещание Петра I».

Процесс над участниками «антисоветского правотроцкистского блока», среди которых был Раковский, состоялся в начале 1938 года. В это период послом США в Москве был Джозеф Дэвис — друг президента Рузвельта. В1941 году вышла его очень интересная книга «Миссия в Москву», где он, человек весьма богатый и, значит, самодостаточный (это позволяло ему высказывать собственное мнение без оглядки на последствия), очень откровенно поделился своими впечатлениями от судебных процессов над «врагами народа». В воспоминаниях Дэвис приводит выдержку из своего письма на родину, датируемого апрелем 1938 года. В частности, высказывается такое мнение: «...Едва ли найдется зарубежный наблюдатель, который бы, следя за ходом процесса, усомнился в причастности большинства обвиняемых к заговору, имевшему цель устранить Сталина».