Утаенные страницы советской истории. Том 2
Шрифт:
— Самохин имел опыт работы в разведке, он мог бы, наверное, придумать себе «легенду»...
— Так ведь и в абвере не круглые идиоты сидели! Это была одна из сильнейших военных спецслужб времен Второй мировой. Уж если в плен попал советский генерал, вновь назначенный командарм, абверовцы тоже «стояли на ушах», пытаясь всеми средствами, включая физическое воздействие, выжать из такого пленника максимум сведений. К тому же о пленении генералов, тем более командармов, немедленно докладывали в Берлин. Если войсковых абверовцев Самохин еще мог как-то надуть, «навешать им лапшу на уши», да и то вряд ли, то центральный аппарат абвера — черта лысого! Все документы, в том числе и личные, были при нем, и как только в Берлине получили спецсообщение о пленении вновь назначенного командарма 48-й армии Брянского фронта, его тут же проверили по материалам учета советского генералитета, и хитрость вылезла наружу. Самохин не мог не быть идентифицирован и как бывший военный атташе в Белграде. Любая военная разведка и контрразведка тщательно собирают фотоальбомы на всех военных разведчиков, тем более тех государств, которые считают своим противником. А Самохин-то был в Югославии совсем недавно — весной 1941-го.
— Время было драматичное: 27 марта в Белграде было свергнуто пронацистское правительство Цветковича и образовано правительство во главе с командующим ВВС генералом Симоновичем. А 5 апреля в Москве был подписан договор о дружбе и ненападении между СССР и Югославией...
— И на следующий день вермахт вторгся в Югославию, чья армия отчаянно сопротивлялась до 17 апреля. Этих двух недель хватило, чтобы вынудить Гитлера перенести нападение на СССР более чем на месяц — с середины мая на 22 июня. Александр Георгиевич Самохин был активным участником тех событий — почитайте воспоминания знаменитого Павла Анатольевича Судоплатова, и вам многое станет ясно. Так или иначе, фото Самохина не могло не быть в абвере, идентифицировать его не составляло труда. Тем более что на руках у него было удостоверение сотрудника ГРУ. Кстати, когда Самохина перевезли на территорию Германии, то там в контакт с ним вошел его старый знакомый из германского ВАТ в Белграде...
— 10 февраля 1943 года генерала Самохина зачислили приказом в списки без вести пропавших. Примерно в это же время из показаний пленного немецкого офицера стало известно о его судьбе. Почему же приказ был отменен лишь 19 мая 1945 года?
— Это тоже загадка. Действительно, многое о судьбе Самохина стало известно уже после Сталинградской битвы. Во время допросов захваченных в Сталинграде полковника Бернда фон Петцольда, начальника штаба 8-го корпуса 6-й армии Фридриха Шильдкнехта и начальника разведотдела 29-й моторизованной дивизии обер-лейтенанта Фридриха Манна были выяснены многие вопросы, связанные с судьбой Самохина. По крайней мере точно известно, что он находился в руках немцев.
— Но это все-таки устные свидетельства. А были ли какие-то документы, подтверждающие данный факт?
— В руках у нашей военной контрразведки оказался приказ командующего 2-й танковой армией генерал-полковника Рудольфа Шмидта от 22 апреля 1942 года, в котором говорилось: «За сбитие самолета и пленение генерала Самохина я выражаю благодарность личному составу батальона. Благодаря этому германское командование получило ценные данные, которые могут благоприятно повлиять на дальнейшее проведение военных операций».
— Итак, приказ, которым генерал-майор Самохин был определен как пропавший без вести, был отменен 19 мая 1945 года...
— Да, через 10 дней после победного 9 мая. Тогда из плена были освобождены миллионы наших соотечественников, и чтобы так быстро провернулись шестеренки скрипучего механизма кадрового учета в армии, был нужен какой-то мощный импульс сверху. Поясню: для того чтобы отменить такой приказ, был необходим целый ряд предварительных действий. Прежде всего Самохин должен был пройти через фильтрацию советской контрразведки и полностью быть опознан и идентифицирован именно как Самохин. Затем должен быть доставлен в Москву, проверен по всем материалам, и только тогда, по логике кадровой работы того времени да с учетом всего произошедшего с ним, мог быть отменен такой приказ. Через десять дней после Победы — это даже для генерала чересчур скоро.
— Что же было с Самохиным потом?
— В плену, как утверждают авторы упоминавшегося выше справочника, Самохин вел себя достойно. Но после того как освобожденный советскими войсками Александр Георгиевич прибыл в Москву в мае 1945 года, его арестовали, а 25 марта 1952 года приговорили к 25 годам заключения... Впрочем, Владимир Лота приводит иную информацию: 2 декабря 1946 года генерал-майор Самохин был уволен в запас, а 28 августа — без указания года — приказ об увольнении был отменен, Самохин зачислен слушателем Высших академических курсов при Военной академии Генерального штаба. Историк Миркискин, в свою очередь, указывает, что после возвращения на родину судьба Самохина неизвестна.
— А что знаете вы?
— Скажу пока так: послевоенная судьба генерал-майора Александра Георгиевича Самохина таит немало загадок...
БЕССМЕННАЯ ВАХТА «ЭТЬЕНА»
Имя Льва Ефимовича Маневича было раскрыто только через двадцать лет после смерти — 20 февраля 1965 года , когда ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В то время, как бы восстанавливая справедливость, «Золотые Звезды» стали давать тем, кто совершил подвиги во время Великой Отечественной войны, но не был своевременно отмечен, а также заодно и некоторым из участвовавших в ней военачальникам, партийным и го-сударственным деятелям... Однако полковник Маневич на той войне не был да и вообще прямого отношения к ней не имел, хотя немало сделал для повышения боеспособности и технической оснащенности будущей армии-победительницы. Лев Ефимович был военным разведчиком, резидентом Разведуправления штаба РККА в Милане задолго до 1941-го,
Героическая и необычная судьба Этьена (оперативный псевдоним Маневича) тогда сразу же нашла свое отражение в очерках на страницах «Правды» и «Красной звезды», а вскоре и в неоднократно переизданном, переведенном на многие языки и экранизированном романе Евгения Воробьева «Земля, до востребования». Однако как книга, так и все публикации имели существенный недостаток: их авторы утверждали, что Этьен был арестован 12 декабря 1936 года, между тем как описываемые события произошли за четыре года до этого. Впрочем, и сам подвиг разведчика в этих описаниях получился, можно так сказать, «упрощенным». Хотя в сегодняшних «исследованиях» вообще пишут, что Лев Ефимович «во 2-й половине 1930-х годов выполнял задания по организации физического устранения врагов советской власти за границей (в основном белоэмигрантов и перебежчиков)». Подобные утверждения вообще не выдерживают никакой критики...
Лев Маневич родился 20 августа 1898 года в городе Чаусы Гомельской губернии, в многодетной семье, как тогда говорилось, мелкого служащего. Старший брат Яков, член РСДРП, после 1905 года эмигрировал в Швейцарию, а через несколько лет друзья привезли к нему Льва — потому как жить в Цюрихе было, разумеется, гораздо лучше, нежели в Чаусах. Юноша закончил техническое отделение Женевского колледжа, изучал языки — в личном деле Этьена было сказано, что он «знает французский язык, частично немецкий и английский». Познакомился он и с реалиями европейской жизни.
В 1916 году Маневич возвратился в воюющую Россию и уже в феврале 1917 года надел солдатские погоны — шла Первая мировая война, в которой он, возможно, участвовал. К сожалению, об этой странице биографии Льва Ефимовича сведений нет. Зато известно, что в апреле 1918 года он вступил в Красную армию и в составе Интернационального полка Бакинского совета участвовал в подавлении контрреволюционного восстания, был комиссаром бронепоезда, командиром Коммунистического отряда, заместителем начальника оперативного отделения штаба 1-го Кавказского корпуса, в 1919-1920 годах участвовал в боях против войск Колчака и повстанческих формирований в Самарской и Уфимской губерниях.