Утечка мозгов
Шрифт:
– Вы это так называете? Ну, что ж, плевать… Видите ли, я сделал для себя одно очень важное открытие. Знаете, в чем оно заключается?
…Они сидели в небольшом помещении, очевидно, подсобного назначения. Здесь было полно машин, торчащие из которых щетки, валики и трубы говорили о том, что раньше на Отеле чистота был нормой. Сейчас же главным достоинством этого гаража для роботов было наличие крепких дверей и запасного выхода. Они очень устали, а потому нашли это укромное место, чтобы спокойно перевести дух. От «жмыха» пришлось избавиться. Его оставили в коридоре с тем, чтобы после вернуться и отвести
Пилигримы, казалось, просто наслаждаются сменой событий. Видимо, их жизненным кредо была пассивная созерцательность. Возможно, они запоминали события, происходящие со знаменитым Хранителем несчастного Срединного Мира, с тем, чтобы в дальнейшем изложить их в очередном «Песочном эпосе».
Батхед же был занят мысленной работой. Он наблюдал, анализировал, делал выводы. Ведь он пообещал, что они со Стасом вернутся. Хотя сам Стас в это уже не очень верил. Потому что его психика была на пределе после всего увиденного и услышанного.
Копатель продолжал излагать, теперь уже единственному слушателю – Батхеду – свою философию:
– Мое открытие довольно простое: самым важным в человеке является его внутренний мир. Особенно хорошо я понял это, когда получил нормальное тело в нашем собственном мире. Вы знаете, вначале я чуть не обезумел от счастья! А потом понял: эти ощущения мало чем отличаются от тех, что я испытывал, выполняя задания в чужих мирах.
И я подумал: а зачем что-то менять в своей жизни? Ведь все, что мне интересно, происходит здесь, в глубинах чужих внутренних вселенных. И здесь я такой же живой, такой же настоящий, как и там. Но кто я теперь в собственном мире? Да, я сделал ловкий ход, и теперь уже не тот безродный калека. Да, я важный человек, крупный администратор секретного проекта, у меня куча денег и положение в социальной иерархии. Какие чувства должен я испытывать?
И сам себе отвечаю на этот вопрос: смертную тоску и бессмысленность существования.
Ведь главным в моей жизни было открытие этих новых, небывалых возможностей. Быть другим, особенным. Быть нужным и исключительным – вот что имеет подлинную цену…
…В речи Копателя появились нотки плохо скрываемого отчаяния. Он перестал улыбаться. Видимо, ирония изменяла ему, когда он говорил о действительно важных для себя вещах. Психолог внимательно изучал его лицо. Он прекрасно понимал, что это лицо всего-навсего взято напрокат, как и его собственное тело, как всегда происходит с теми, кто вламывается в чужую душу. Но сейчас Копатель был вполне цельным, живым человеком. И сознание отказывалось связывать воедино эти противоречивые факты.
Надо было просто воспринимать все как должное. Кому еще знать это, как не психологу.
– Интересное дело, – сказал Стас. – Что бы сказала современная физика о таком устройстве мироздания? Наверняка многие бы покончили с карьерой и подались в монастыри, чтобы успокоить растревоженное сознание…
– Ну, да, – кивнул Батхед, в предвкушении потирая руки. – А профессора теологии, напротив, взялись бы наконец за физику как следует! Ох и досталось бы Эйнштейну! Когда все это станет широко известно, сколько же диссертаций будет написано одновременно, сколько будет симпозиумов, докладов, сколько премий будет роздано!
Глаза у Копателя снова засверкали, он засмеялся:
– Браво, Батхед, вы мне чертовски нравитесь! Мы с вами в чем-то схожи. Есть в вас эдакая сумасшедшинка…
– Это точно, – согласился Батхед. – Я полагаю именно эта частичка безумия и поможет нам выбраться из этого сумасшедшего шарового скопления миров. Вы не будете против, если я возьму вас под наблюдение? Вы единственный известный нам взрослый, не считая пилигримов из чужих миров, кто смог стать ныряльщиком, оставшись при этом сравнительно нормальным человеком.
– Нет проблем, приятель, – хохотнул Копатель. – Можешь ставить на мне опыты, даже подшить меня к диссертации, если это будет иметь пользу для человечества…
– Что я слышу! – возмущенно пискнул сбоку Ромис. Он встал и, растопырив пальцы, будто хотел вынуть кому-то глаз, двинулся на собеседников.
– Сколько святотатства слышу я в ваших словах! – забормотал он со священным гневом в глазах, и даже Копатель удивленно замер с открытым ртом. Егорис поднялся позади грозной кучей сала в потном спортивном костюме. Стасу показалось, что от этой парочки явственно запахло средневековой инквизицией.
– Как можно столь пренебрежительно говорить о великом творении Неизвестного? – возопил Ромис. – Как можно рассчитывать получить какие-то личные выгоды от познания Великих Песочных Часов? Как можно говорить о самой возможности познания непознаваемого? Вы, кто сейчас находится в чуждом ему мире, в чужих телах – как можете говорить об этом и не благодарить Неизвестного за то, что вам ниспослана такая возможность – вырваться из узких рамок своего маленького ничтожного мирка и познать величие необъятных Песочных Часов?! О, Великий Алексс! Если бы ты мог слышать эти недостойные речи!..
– Кстати, об Алексе… – спокойно сказал Стас, и Ромис умолк, будто налетев на полном ходу на бетонную стену. Он обиженно хлюпнул носом и уселся на пол, обмякнув и понурившись. Следом на пол плюхнулся недоумевающий Егорис.
Теперь говорил Великий Хранитель Срединного Мира:
– Вспомним о цели нашего визита сюда. Если вы не забыли, нам надо найти одного человека. До сих пор мы так и не представляем, кто это такой. Скажите Копатель – я обращаюсь к вам, как наиболее опытному ныряльщику… нейронавту, – как можно найти на Отеле потерявшегося человека?
– Интересный вопрос, – пожал плечами Копатель. – У меня не было такой задачи. Как вам известно, для того, чтобы найти накопитель информации, то есть бокс, по-вашему, используются специфические свойства Челнока, контроллер например. А найти человека… Хм. У кэпа ведь было какое-то досье на всех подельников, а Ник?
– Понятия не имею… – полусонно отозвался Никита. Его буквально «вырубало» от пережитых волнений, и теперь он с трудом возвращался в действительность.
– Ага. Замечательно, – сказал Копатель. – Ну, тогда остается Доктор. Я думаю, у этого аккуратного мясника наверняка ведется строгий учет всего материала, находящегося на Отеле.