Утес - 5000
Шрифт:
Как ни странно, это полностью удовлетворило зама.
– Понятно. За мной, - нервно проговорил он, окончательно отделился от своего кабинета и, схватив Ставрогина за рукав, потащил за собой.
– Я утром проснулся и тупо не помню ничего...
– начал объяснять Ставрогин.
– Пистолет взял?
– прервал его Лещёв.
– Нет. На тумбочке оставил. Чтобы не началось.
– А оно началось! Для этого он и нужен. Ладно, хочешь жить - слушай меня. Я знаю, что делать. Главное сейчас добраться до пристани. На воде нас не тронут - побоятся.
Выйдя
– Как мужчина мужчине, - стал он сразу кричать издалека, - я настаиваю! Как мужчина мужчине! Вам знакома офицерская честь?!
Неожиданно Лещёв выхватил из-за пояса пистолет и трижды выстрелил в просителя. Пули прошли мимо, повредив необитаемый легковой транспорт, но мужчина всё равно неуклюже упал на асфальт, громко по-бабьи запричитав от симулируемого ранения.
Лещёв увлёк Ставрогина за капот случайной иномарки и удивлённо спросил:
– Ты что, кинул волков на жемчужину?
– Жемчужину?
– Вот ты шкура - они же нас до самих чертогов гнать будут!
– Какая жемчужина?
– Ставрогин вдруг вспомнил свой мимолётный трип в месте проживания.
– Это как-то связано с драконом или счастьем?
– Мы торговцы жемчугом, дубина. Весь регион держим. И ты только что кинул тех, кого по всем понятиям кидать нельзя. Нарушил Сделку. Тебя сейчас только он защитить сможет.
– Кто?
– Дракон!
– Можно без кличек?
– проворчал Ставрогин, обозначив свой дискомфорт мелкой придиркой.
– Нет времени глаза тебе открывать. Вот ключи, - Лещёв кивнул на служебный Land Cruiser 200, стоящий на отдельной начальственной стоянке, - беги до машины, заводи и на пассажирское, а я прикрою.
Лещёв сунул Ставрогину брелок и не глядя выстрелил ещё пару раз в направлении посетителя. Оттуда ответно раздалось несколько причитаний.
Ставрогин со всех ног бросился к машине, на ходу снимая её с сигнализации. Но под ногами бесцеремонно вжикнула враждебная пуля, заставив его споткнуться и кубарем свалиться под колёса джипа. Тем не менее он храбро сориентировался, открыл дверцу и вполз на водительское сиденье. Как только он протолкнулся на пассажирское место, послышались бегущие шаги и за руль плюхнулся Лещёв.
– Держи!
– сунул он Ставрогину пистолет.
– Стреляй!
Четырёхлитровый "японец" рванул с места, отшвырнув за бампер зазевавшуюся малолитражку. Через пару секунд за ними в погоню вынырнули две серые волги с чёрными номерами. Ставрогин высунулся из окна и сразу расстрелял два оставшихся патрона, - одним выстрелом он попал в колесо первой машины, а после того, как она врезалась в бордюр и перегородила узкую подъездную дорожку, второй пулей ранил водителя.
– Быкуешь, злодей, - поощрительно хохотнул Лещёв и прибавил газу.
Пока они мчали по забитым улицам городского центра, потом через Казачку в Северный и дальше на мост, Ставрогин несколько раз порывался спросить разъяснений тому, в какой психоделический шпионский переплёт он попал и как из этого уволиться, но его спаситель был слишком занят обруливанием пробок и маневренной ездой по встречке. И только когда джип вырвался на вздыбленную ленту моста, он задал свой важный вопрос:
– Что происходит?
– Сейчас объясню, - ухмыльнулся Лещёв и резко вывернул руль влево.
Скрипнув резиной и хрустнув приводами, Land Cruiser 200 пересёк двойную сплошную, ударился в отбойник и, повинуясь убивающей силе инерции, перевалился через ограждение в надречную пустоту.
– Ну, вот и проснусь, - мелькнула в голове Ставрогина нелепая надежда.
Неловко кувыркнувшись, джип пролетел двадцать пять метров вниз и, громко ударившись днищем о жидкую плоскость, стал стремительно погружаться. Тёмные воды ворвались в выбитые окна, сделав панические движения Ставрогина плавными, как танец. Он долго старался отпихнуть колыхающиеся вокруг него подушки безопасности, чтобы найти путь наружу, но японские спасательные конструкции настойчиво не поддавались желанию пассажира выжить.
"Вот так и погибну, что ли?!" - вырывалось у Ставрогина с отработанным воздухом под крышу.
– "Без объяснений?!"
От досады утопающего Ставрогин страшно сматерился в выдыхаемые пузыри. Но с остатками субстанции дыхания уходила и надежда, отчего Ставрогин невольно приготовился навсегда погаснуть в уме. Он постарался вспомнить что-нибудь приятное и нестрашное в качестве последнего переживания, чтобы, схитрив, не заметить надвигающийся ужас боли и пустоты, но у него не вышло. Даже перед смертью память отказывалась приоткрыть ему тайну личных событий, оставив лишь настоящие ощущения.
И вдруг Фёдор Степанович осознал, что раньше часто испытывал такие ощущения. Вот это самое обволакивающее давление водной среды. Вспомнил, что любил плавать на глубине. Неподвижно застывать на одном месте, слегка покачиваясь течением, и слушать воду, наслаждаясь как слабыми вибрирующими волнами она шепчет ему свои тайны, лаская нежное брюшко.
Вода могла рассказать о многом. Об идущем дожде в нескольких километрах отсюда. О некрупном боязливом животном у ближнего берега, пришедшем напиться под защитой кустарника. О гудящих смертью браконьерских сетях в соседней протоке и бесцеремонных катерах, наведывающихся туда каждое утро. Река говорила с ним, как любимая жена-болтушка, не оставляя никаких секретов и полностью доверяя себя супругу.
"Вот моя семья, - догадался Ставрогин.
– Я дома. Я не умру".
Он отстегнул ремень безопасности, удерживавший его всё это время, раздвинул сдувшийся пластик подушек и с наслаждением поплыл вдоль дна. Фёдору Степановичу не хотелось на поверхность, где его наверняка поджидал очередной непонятный экшен и беспомощная неопределённость. Здесь же на дне всё было по-другому, он был самим собой - уверенным одиноким хищником.
И как только Ставрогин понял эту правду о себе, он услышал зов. Где-то за сотни километров отсюда какое-то родное, могучее, единокровное существо звало его к себе. Горячая игла беззаветной любви прошла сквозь сердце Ставрогина, заставив забыть о собственных неурядицах и рисковых манёврах. Его звал тот, кто знал все ответы. Он ждал Ставрогина, чтобы заслонить тенью собственного могущества и обогреть светом своей мудрости.