Утонувшие надежды
Шрифт:
Канализация. Второй приезжий ходил в подвал осматривать канализацию. Немного оправившись от последствий удара по голове, Гаффи последовал его примеру и, обнаружив открытый люк, сразу все понял. Итак, это был Тим Джепсон. Он, как и предсказывал Митч Ланч, вернулся за своими четырнадцатью тысячами, которые хранились в винных бутылках в ужасающем зловонном потоке; как это похоже на Тима Джепсона!
"Он был у меня в руках, - подумал Гаффи, - и я упустил его. Но надежда не потеряна". У Гаффи оставалась еще одна тонкая ниточка - номерной знак маленького белого автомобиля. Удастся ли его выследить? Впрочем,
Во второй половине того же дня Кронли стал тем, чем казался долгие годы: окончательно обезлюдевшим городом. Гаффи побрился, облачился в лучшую одежду, украденную у профессора, разобрал винтовку и, сунув ее в рюкзак вместе со сменой белья, покинул Кронли и двинулся по каменистой пустыне навстречу своей запоздалой судьбе.
К вечеру он добрался - где пешком, а где на попутках - до города, отыскал полицейский участок и сообщил, что его сбила машина, а водитель предпочел скрыться с места происшествия. Он описал автомобиль и сообщил его номер, предъявив в качестве доказательства шишку на затылке. Полицейский ввел номер машины в компьютер, осмотрел рану Гаффи и отправил его в больницу, где тот провел прекрасную ночь в мягкой постели и насладился лучшей в своей жизни едой. Блага цивилизации едва не побудили Гаффи сразу отказаться от дальнейших поисков. В конце концов, для того чтобы жить в такой роскоши, ему достаточно было всего лишь восемь-девять раз в год попадать под автобус.
Однако чувство долга возобладало, особенно после того, как наутро в больницу явились полицейские и сообщили, что сбившая его машина найдена, но сделать ничего нельзя. Собственно, Гаффи как раз и рассчитывал на безразличие властей к своей персоне. Как выяснилось, машина была взята напрокат в аэропорту Оклахома-сити в тот же день, когда был сбит Гаффи, а назавтра возвращена на стоянку. Нарушители, жители Нью-Йорка ("Ну, вы сами знаете, что это за народ!"), уже давно уехали. На машине не осталось ни малейших следов, свидетелей тоже нет, к тому же врачи (к необычайному удивлению Гаффи) сочли состояние пострадавшего вполне удовлетворительным. Короче говоря, в полиции не видели серьезных причин возбуждать дело, требующее внимания органов правопорядка двух штатов.
Гаффи со смирением выслушал и попросил лишь об одном. Нельзя ли сообщить ему имена и адреса людей, арендовавших ту машину?
Услышав его просьбу, один из полицейских ухмыльнулся и спросил:
– Уж не намерены ли вы вершить самосуд?
– Я в жизни не выезжал за пределы Оклахомы! - воскликнул Гаффи, говоря истинную правду. - Нет, я лишь хотел написать тому человеку, что я, как настоящий христианин, прощаю его. Клянусь Господом!
Увидев, что Гаффи уже готов отбивать им поклоны, полицейские сообщили ему имена - Том Джимсон, арендовавший машину, и Джон Дортмундер, управлявший ею, - и в придачу один нью-йоркский адрес на двоих.
Том Джимсон? Ага! Тим Джепсон, Том Джимсон. Все ясно.
Затем возникло еще одно небольшое затруднение, когда врач выказал намерение понаблюдать Гаффи еще несколько дней. Однако, выяснив, что у него нет медицинской страховки, врач решил, что и так уже продержал старичка слишком долго, и отпустил его на все четыре стороны. И вот Гаффи, впервые в жизни задрав кверху большой палец, покинул штат Оклахома.
Долгое
К сожалению, Тима Джепсона сейчас не оказалось дома. Конечно, убить его во сне было бы легче всего, но не беда. Оставался Джон Дортмундер. Джон Дортмундер расскажет Гаффи, где и как отыскать Тима Джепсона.
Никуда не денется. Расскажет, как миленький.
65
– Нет, - сказал Дортмундер, пытаясь говорить как уверенный в себе человек, хозяин положения, а не испуганный кролик, которого разбудил псих с винтовкой в руках. - Нет. Я не знаю, где находится Том... то есть Тим.
– Он живет здесь, - заявил псих. - По крайней мере он указал этот адрес, когда вы брали напрокат машину.
Дортмундер изумленно посмотрел на старика, дивясь его осведомленности. Старик хихикнул почти как Том, но при этом приоткрыл губы, показывая свои сморщенные, потемневшие беззубые десны.
– Не ожидал, что я об этом узнаю? - спросил он. Винтовка в его испещренных морщинами руках была по-прежнему наведена на Дортмундера, словно пушка у подъезда дворца правосудия.
– Нет, не ожидал.
– И тем не менее я все знаю. Сейчас Тим Джепсон называет себя Томом Джимсоном. Он взял напрокат машину, а ты крутил баранку.
– Отличная работа, - похвалил Дортмундер, окончательно смешавшись.
– А знаешь, что у меня получается лучше всего? - спросил псих.
– Что же?
– Стрельба. - Старый маньяк ухмыльнулся, при этом его щека коснулась холодной стали винтовки. - Я много лет кряду постреливал по кастрюле.
– И она осталась цела? - удивился Дортмундер.
Его замечание почему-то привело старика в неописуемую ярость.
– Я стрелял, чтобы наполнить ее! - рявкнул он. - Пищу добывал, понятно? Койотов, кроликов, змей да крыс! Потом варил их в кастрюле! И жрал!
– Простите меня, - сказал Дортмундер. - Я горожанин и совершенно не разбираюсь в таких вещах.
– А я разбираюсь, - ответил обидчивый селянин. - И вот что я тебе скажу, мистер. Я очень хорошо стреляю.
– Я не сомневаюсь в этом, - донельзя уважительным тоном ответил Дортмундер.
– Возьмем, к примеру, белку, - продолжал старик. - Белка непрерывно движется, не то что ты сейчас. Она не замирает ни на миг, и прицелиться в нее не так-то просто. И тем не менее я без промаха сбиваю белок, попадаю точно туда, куда хочу, чтобы не испортить мясо.
– Отличная работа, - снова похвалил Дортмундер.
– Великолепная!
– Да-да! Вы правы!
– Так вот, - продолжал старик, немного успокоившись. - Представь себе, что я решил отстрелить тебе левое ухо. Как ты думаешь, я попаду или промахнусь?
– Э-э... - пробормотал Дортмундер. Его левое ухо страшно зачесалось, а левая рука вздрогнула, испытывая непреодолимое желание взяться за ухо и хорошенько его поскрести. - Э-ээ... - сказал он, - мне кажется, не стоит этого делать.