Утопия 14 (Механическое пианино)
Шрифт:
— Хмм…
— И я уверена, что вы действительно выиграете. Я это знаю, — сказала Катарина.
— А вы будете на Материке? — Материком назывался лагерь для жен и детей, а также для служащих женщин, чье продвижение по службе все еще не было завершено. Он был отделен проливом от Лужка — острова, на котором собирались мужчины.
— Ближе я попасть не смогу, — сказала Катарина с оттенком зависти.
— И поверьте мне, это достаточно близко. Скажите, а Бад Колхаун едет?
Она покраснела, и он
— У него было приглашение, я знаю, — сказала она, — но это было до того, как…— Она огорченно пожала плечами. — Вы ведь знаете, что сказано в «Установлениях».
— Машины больше не в состоянии терпеть его, — мрачно сказал Пол. — Почему бы им не сделать приспособление, которое давало бы человеку бесплатную выпивку, прежде чем его вышибут? Не знаете ли, что с ним сейчас?
— Я не разговаривала с ним и не видела его, но я все же позвонила в контору Мэтисона и спросила, что собираются с ним сделать. Они сказали, что он будет контролером проектов для, — тут ее голос дрогнул, — для кррахов, — Здесь чувства ее не выдержали, и она выбежала из кабинета Пола.
— Уверен, что он с этим великолепно справится! — крикнул ей вслед Пол. — Готов прозакладывать что угодно, что через год мы не узнаем собственного города, если только он будет придумывать, чем следует заниматься кррахам.
На ее столе зазвонил телефон, и она передала Полу, что доктор Эдвард Финнерти стоит у ворот и желает поговорить с ним.
— Свяжите его по рукам и по ногам, наденьте ему на голову мешок, и пусть четверо конвойных введут его. С примкнутыми штыками, конечно. И не забудьте описать все это доктору Шеферду.
Десять минут спустя вооруженный охранник препроводил Финнерти в кабинет Пола.
— Боже мой, вы только поглядите на него! — воскликнул Пол.
Волосы Финнерти были аккуратно подстрижены и гладко причесаны, лицо румяное, сияющее и чисто выбритое, а костюм его, хотя и поношенный, был выглажен и тщательно вычищен.
Финнерти недоумевающе поглядел на него, как будто не понимая, из-за чего это он поднял такой шум.
— Я хотел воспользоваться твоей машиной.
— Только торжественно пообещай стереть все отпечатки пальцев, когда закончишь свои дела.
— О, ты, наверное, злишься на меня из-за этой истории с пистолетом. Извини, что я выбросил его в речку.
— Значит, ты знаешь об этой истории?
— Конечно, и как Шеферд написал на тебя докладную о том, что ты пустил меня на завод без сопровождающего. Силен. — Проведя менее недели в Усадьбе, Финнерти успел усвоить грубоватые вульгарные манеры, искусственность которых сразу бросалась в глаза. Казалось, что теперь его просто нельзя заподозрить в дружбе с кем-либо из уважаемых людей.
— Откуда ты все это знаешь?
— Ты просто поразился бы, если бы знал, кто и о чем знает и каким образом они добывают сведения. Просто обалдеешь, поняв, что творится в этом мире. У меня только сейчас начинают открываться глаза. — Он наклонился к Полу в порыве искренности.
— И знаешь, Пол, я нахожу себя. Наконец я начинаю находить себя.
— И как же ты выглядишь, Эд?
— Эти несчастные простачки по ту сторону реки — вот люди, среди которых мое место. Они настоящие, Пол, настоящие.
Пол никогда не сомневался в том, что они настоящие, и поэтому не знал, как ему откликнуться на столь важное сообщение Финнерти.
— Ну что ж, я рад, что ты, наконец, после стольких лет нашел себя, — сказал он. Финнерти постоянно находил себя с тех пор, как Пол познакомился с ним. А спустя несколько недель он обычно оставлял этот свой вновь обретенный облик с яростным возмущением к самозванцу и тут же открывал нового. — Это просто великолепно, Эд.
— А как насчет ключей от машины? — спросил Финнерти.
— Не будет ли бестактностью спросить, зачем?
— Она мне нужна. Я хочу взять свои вещи у тебя и отвести их к Лэшеру.
— Ты живешь вместе с Лэшером?
Финнерти утвердительно кивнул.
— Просто поразительно, как здорово мы это наладили с самого начала. — В его тоне чувствовалось неприкрытое презрение к поверхностной жизни Пола. — Ну, так ты дашь ключи?
Пол бросил их ему.
— Как ты намерен провести остаток своей жизни, Эд?
— С людьми. Там мое место.
— Ты знаешь, что тебя разыскивают фараоны из-за того, что ты не зарегистрировался?
— Это придает жизни особую прелесть.
— Тебя же могут засадить в тюрьму!
— Ты боишься жить. Пол. И в этом все дело. Ты знаешь Торо и Эмерсона?
— Имею очень смутное представление. Примерно такое же, какое было у тебя до того, как Лэшер тебя проконсультировал, готов держать пари.
— Во всяком случае, Торо оказался в тюрьме, потому что не платил налогов, которые должны были пойти на финансирование Мексиканской войны. Он был против войны. И Эмерсон пришел к нему в тюрьму на свидание. «Генри, — сказал он, — почему ты здесь?» И Торо ответил: «Ралф, почему ты не здесь?»
— По-твоему, мне следовало бы желать попасть в тюрьму? — спросил Пол, пытаясь извлечь для себя какую-нибудь мораль из этого анекдота.
— Страх перед тюрьмой не должен мешать тебе делать то, во что ты веришь.
— Он и не мешает. — Пол понял, что очень трудно найти то, во что можно было бы по-настоящему верить.
— Раз не мешает, значит, не, мешает. — В голосе Финнерти явно слышалось недоверие. По-видимому, друг с северного берега реки со всей его ограниченностью начал его раздражать. — Спасибо за машину.