Утраченная планета и панк-мастер ржавых отходов
Шрифт:
– Я же сказал, я не трону тебя до тех пор, пока не будет надобности. И мне все равно, отброс ты этого города либо неженка Нижнего мира. Меня это мало интересует.
После чего он резко разжал свою ладонь, и я рухнул на колени, успев выставить перед собой руки, чтобы не упасть лицом в землю.
Имея возможность теперь видеть его лицо вблизи, я смог разглядеть панка, сам того не желая. И хоть я и висел на волосок от смерти, в моей голове вертелась лишь одна мысль: с его глазами что-то не так.
– И, это, зубочистку свою забери. – Заточка со звоном упала рядом с моей ладонью, несколько раз отскочив от земли. – Я лишь хотел спросить, подаришь ли ты мне свой плащ или нет. Только и всего. Ну, раз нет, так нет. Бывай.
Он сделал шаг вперед, оставляя меня так и сидеть на земле.
Меня трясло. Не от страха. Меня трясло оттого, что весь комок из нервов резко высвободился, принося облегчение. Этот перепад оказался слишком сильным для моей нервной системы и лишил меня сил.
– Почему тогда ты спас меня… – очень тихо задал я вопрос, будто и не ему вовсе.
– Ммм? – остановился он.
Я нашел в себе силы подняться на ноги, убирая заточку обратно в карман.
– Ты появился и спас меня, а теперь вот так просто уходишь. – Я развернулся в сторону собеседника, чтобы видеть его. – Разве это нормально? Разве ты не очередной мародер?
Незнакомец удивленно вскинул брови:
– Спас? – Он на секунду задумался. – А, нет. Нет. Я не спасал тебя. Я вообще, это, не сразу заметил тебя, если честно. Моей целью были те панки, которых я убил. Они издевались над моей кошкой, а это делать ка-те-го-ри-чес-ки запрещено. Любой, кто тронет кошку, будет мною убит. Это железное правило. И его знают все.
«Кошку? Что он несет?» – пронеслось у меня в голове.
– Хотя да, полагаю, я случайно, это, спас тебя. Что ж, тебе повезло, значит. Если ты из Нижнего города, то лучше уходи, пока удача на твоей стороне.
Он было хотел отвернуться, но, видимо, передумал, разглядывая меня исподлобья.
– Так, это, все же, что ты тут забыл, сопляк?
Меня передернуло от этого «сопляк».
– Я ищу кое-что. В городе под землей этого достать нельзя.
– И что же ты ищешь?
Если я правильно понял его эмоцию, то в его глазах будто что-то сверкнуло. Такое бывает, когда человек только что что-то задумал.
– Мне нужны колеса для инвалидного кресла. Хорошие, не погнутые. Я не могу уйти без них.
Лицо мужчины расплылось в косой улыбке:
– А если я знаю, где можно найти нужную тебе вещь?
Я недоверчиво посмотрел на него. Это все звучало как-то слишком хорошо, чтобы быть правдой. Незнакомец понял, что отвечать я не особо собираюсь, и продолжил сам:
– Давай так. Я отдаю тебе два колеса в обмен на твой плащ. – Он опустил взгляд на мои руки и добавил: – И перчатки.
«Плащ и перчатки? Серьезно? Он снова об этом? Он что, идиот?» – я все еще искал в этом всем подвох. Как ни крути, обмен был неравноценным. Моя одежда – рвань, совершенно ничего не стоившая, а он предлагает за нее довольно редкие вещи. С другой стороны, может, этот человек и правда идиот. Тогда такую сделку упускать нельзя.
– Согласен, – решительно ответил я.
Незнакомец расплылся в победной улыбке, словно не я, а он сорвал куш. Панк протянул ладонь, в упор глядя на меня, будто чего-то ожидая. Я непонимающе склонил голову, подумав, что он хочет пожать мне руку, и тоже неуверенно вытянул свою ладонь.
– Плащ, – почти приказным тоном, пояснил он.
– А, – заливаясь краской, отдернул руку я.
Я переложил все мелкие вещи из карманов плаща в карманы брюк. Заточку же аккуратно заткнул под ремень за спиной так, чтобы не пораниться. Единственное, что меня смущало, – обрез теперь был словно напоказ. Поэтому я стянул с шеи массивный темно-зеленый шарф и обмотал им талию, тем самым закрывая пояс.
– Пожалуйста. – Я протянул скомканный плащ довольному мужчине.
– И перчатки.
Я, закатив глаза, снял свои потрепанные жизнью обрезанные перчатки и чуть ли не кинул ему. Он же радостно поймал их и выхватил плащ из моей протянутой руки. Этот панк, который пару минут назад без раздумий убил двух людей, чуть не воткнувший при большом желании заточку мне в висок, радовался поношенным шмоткам как маленький ребенок. Он тут же напялил на себя плащ, который оказался ему явно велик, ведь он выглядел ниже меня ростом. Если мне плащ приходился чуть выше щиколоток, то на нем он почти касался полами земли. Но это, видимо, незнакомца ничуть не огорчало. Вслед за первой обновкой он с довольным видом натягивал на руки перчатки.
– Ладно, иди за мной и не отставай, – закончив, скомандовал он, снова будто потеряв интерес ко всему.
Непонятный незнакомец ловко запрыгнул на груду металлолома. За пару изящных прыжков он достиг самого верха свалки, почти скрывшись за кучами мусора. Будто вспомнив обо мне, он обернулся.
– И, это, долго ты стоять и пялиться будешь? Я получил, что хотел, могу ведь свалить без зазрения совести, если не поторопишься, – чуть раздраженно окликнул он меня.
Я мотнул головой, приходя в себя, и тоже начал карабкаться по металлическому мусору. Не так изящно и ловко, конечно. Это восхождение заняло у меня заметно большее время. Оттого что панк стоял и недовольно наблюдал за моими потугами, я постоянно срывался вниз, и неуклюжесть моя лишь возрастала. Наконец я поравнялся с ним, совсем выбившись из сил.
– Тц! – цыкнул он и спрыгнул вниз.
Я раздосадованно вздохнул, видя, что физическая активность на этом не заканчивается. Я, в отличие от него, не вырос на улице. Поэтому я аккуратно, потихоньку спустился вниз вслед за спутником. Таким образом мы преодолели гору из полуразвалившихся старых машин и каких-то обломков – предположительно, обломков домов.
– Долго еще идти? – спросил я, переводя дух.
Мужчина лишь пренебрежительно покосился на меня, словно на букашку. И не просто на букашку, а навозного жука.
Дальнейший путь оказался не таким трудным. Ни по каким горам нам лазить не пришлось, лишь что-то обходить. Шли мы молча. У меня не было сил говорить, а у него – желания. Я краем глаза лишь наблюдал за панком. Вид у него был задумчивый и серьезный. Он мыслями был явно не здесь, а где-то совсем далеко, но это не мешало ему точно обходить все препятствия, словно это заложено в его инстинктах. Наверное, все, кто выживает здесь, наверху, имеют такие способности.
К слову, о живших на Поверхности. Для жителя Верхнего города у этого загадочного типа была довольно светлая кожа. Это весьма необычно, ведь здесь почти круглый год светит солнце. Да, оно тусклое и совсем не обжигает, но все же. Все панки, которых я встречал, были смуглыми. И грязными – всегда в пыли. Этот же кадр был аккуратно и чисто одет, не считая кровавых брызг на рубашке и моего поношенного грязного плаща.