Утраченное озеро
Шрифт:
На самой вершине такого дома и грелись о плечи друг друга школьники, восседая на своих сумках. Здесь ни одно дерево не дорастало до них, а птицы не долетали, ещё продолжали спать. Наблюдению открывался весь город под нежным голубовато-золотым небом. Сады, спортивные комплексы, прогулочные парки, арены. Их окружали старые, уже по нескольку раз реставрированные, постройки, первые жилые дома в четыре и пять этажей, пробиться в квартиры которых почти невозможно. За их огражденными дворами стоят мангалы для семейного гриля и общественные будки для собак, будто парковочные места в домах среднего класса. Высокий кустарник по периметру их ограды растёт настолько плотным, что в заборе практически нет нужды, но жители центра, или как их здесь называют, можжевые, любят лишний раз продемонстрировать свою обособленность от прочих жителей. Более поздним кольцом их вместе с частным сектором внутри оцепили шестиэтажные улицы, откуда, вероятно, и пошло их наименование – шестовые. Когда-то, лет сто назад проживающие в этом районе могли считаться второсортными, но не теперь. Сегодня их гордость за прописку во второй окружности города не знает границ. Именно на их территории располагалось Эзероквай, и именно они всегда оказывались в центре самых масштабных событий города. В третьей окружности находились спальные районы, которые теперь уже считались достаточно старыми, и где на всю эту историческую картину смотрели двое.
– А я люблю тебя, лап. – Промычала в воротник Фая. Её глаза слипались, и лучше было бы перенести её с края крыши. – Я знаю, что мы будем вместе. Ты говоришь, что только влюбляешься в меня, но а я тебя, лап, люблю. Я знаю, что ты тот самый. Я знаю, что я твоя та самая.
Поначалу Егор ничего не ответил. Он только обнимал её под руку, неловко поглядывал, как бы им двоим переместиться на безопасное расстояние от края.
– Скажи, что ты меня любишь. – Вдруг потеряла свой сон девушка.
Она смотрела в его глубокие глаза с той надеждой, которую выражать могли бы только родители, ожидая ответ лечащего врача их ребёнка. Родители и невесть откуда появившаяся в жизни парня девица, без страха и границ, без стереотипов и правил, но с невероятно нежным женственным голосом, хрупкой фигурой и взглядом, проникающим в душу.
– Фай… – парень взял её руку. Холодные тонкие пальцы, они так сочетались с его длинными пальцами, так подходили, будто это было кем-то задумано, – Ты можешь быть уверена, что чувства, о которых я говорю, настоящие. Когда ты пришла в наш класс, и я увидел тебя…
– Я сразу поняла, что ты мой парень. – Поддержала его мысль девушка. – Такой красивый, такой смелый, мужественный! Я сразу почувствовала, как у меня сердце забилось. Ты мой единственный. Я знаю, что это ты! Я просто так такое не говорю, я это сразу чувствую. Именно ты. Ты любишь меня?
– Да… – тихо произнесли его губы, и он глядел в глаза, тонувшие ещё секунду назад в надежде. Эти глаза наполнялись радостью, гордостью и смущением, как происходило только у неё.
Ледяные пальцы растапливались под его кожей, и помутнение отпустило его, когда он оказался на остановке. Табло сообщало, что ждать прибытия своего транспорта придётся восемь минут. Оказывается, он успел надеть наушники, пока шёл сюда. Но музыку не включил. Поэтому юмор прощающихся перед машиной влюбленных достигал его ушей. Мир огибал Егора и его жизнь будто текст изображение в журнале. Касался его только своим холодом и запахом разложения листьев.
Гоша крутил визитку в кармане и решил её вытащить. «Центр психологической поддержки Любовь». Какое удачное имя для той, кто хочет вести свою практику. С номером из последних набранных в телефоне парень сравнил значения на картонке под изображением птицы. Совпадают. Зачем-то он обратился к горизонту далеко впереди за дорогой. Там не было сказано, что ему делать, но Гоше так не показалось. Всего в несколько нажатий он зарегистрировал в контактах номер психолога. Сразу после этого через мессенджер ей он отправил сообщение: «Здравствуйте! Это Егор, я только что был у Вас, на первой консультации. Знаете, я подумал, что стоит попробовать терапию».
8
Оформлением просторной кухни можно было наслаждаться как хозяевам, так и гостям. Толстая столешница из цельного дерева, а на рабочей поверхности – из камня. Плиточный пол, яркие акценты ручек. На вытяжке висела коллекция керамических магнитов. Количество столиц на них превышало Гошин возраст, а некоторые были из городов России. Сувенир из Тулы, трёхцветный флаг с гербом Москвы, написанное на английском напоминание о посещении Петербурга. Пока Гоша разливал чай по высоким кружкам, Оля любовалась домашней коллекцией.
– Ты никогда не говорил, что был заграницей. – Восхищалась она.
– Я не был. Это отец. – Наконец стол был накрыт для гостьи кружками, заварочным чайником, печеньем с конфетами и нарезанными фруктами, так что Гоша присел напротив. – По работе всё время разъезжает по всей стране. Он же машины развозит. Ну, любит путешествовать.
– А… – девушка осталась изумлена. – Прости.
– В смысле? Мне не обидно, всё в порядке. – Самого же парня больше удивила её реакция, но отмахнувшись, он отодвинул от центра тарелки, чтобы Оле не пришлось складировать книги у себя на коленях.
Тут же с улыбкой девушка водрузила учебники на стол. «История Эзеродольска от Эзеродолья до наших дней», «Легенды Великого Эзера». Книги отличались тканым переплётом и выраженной древностью, при этом они на удивление хорошо сохранились.
– Лёша сказал, этим книгам можно верить. Ты бы знал, сколько бреда написано в других, что я открывала. Мне пришлось половину библиотеки перелопатить.
Ловко по готовым закладкам, прилепленным едва ли не на каждой странице, Оля раскрыла сразу оба экземпляра на выбранных ею для начала местах. Так же с собой девушка взяла и тетради, вернее тетрадь и блокнот, в котором заметки смотрелись более черновыми, и всё равно как на оценку аккуратными. Те же, что были в блоке, выглядели так, будто Оля готовила их на творческий конкурс. С изображениями амулетов, предметов утвари, и гербом города в чёрно-белом варианте.
– Какой ещё Лёша? А, да… Твой высокий красавчик. – Буркнул Егор в свою кружку.
– Да. – Оле это понравилось, но на том обсуждение парня и прекратилось.
Оля взглянула на друга очень серьёзно, как она умела это, проницательно.
– Гош, я тебе сейчас прочитаю кое-что. Я надеюсь, ты к такому готов.
Для неё это было не просто красное слово. Она и вправду не приступала, пока Егор не согласился принять ту информацию, что она принесла. После решительного выдоха парень кивнул, и тогда гостья начала рассказ:
– Наверняка, ещё с детства тебе рассказывали, что если совершить Погружение в воды Эзероквай в свой особенный час, Час Прозрения, то Душа Эзера дарует тебе провидение, и ты сможешь управлять судьбой. Как делали наши предки. Наверняка, ты слышал истории о том, как прапрадеды умело вели переговоры с торговцами, отправляли восвояси лжецов с поддельными украшениями, как высоко всегда почиталась честь семьи в городе, где никого не удавалось обмануть. Но не все знают эту историю до конца. – С этим вступлением Оля поставила перед собой книгу, вскинула длинными волосами и приступила к чтению: – Вещие сны. Это было обычным делом для жителей деревни. Точно так же, как сегодня для нас обычно после сна умываться. В ту ночь жителям снился вещий сон. Один общий. Наутро, когда одни заговорили об этом, вторые поняли, что видели то же самое. Деревню охватила паника. Всему населению грозила опасность, ведь в этом сне на их дом напали. На их общий дом – Эзеродолье. Глава селения, Андриан Анепсов, отдал приказ охранять периметр, все выезды из деревни и высокую стену. Но когда прибыли воины, оказалось, что они лишь путники, и они не желают поселению зла. Они поклонились жителям деревни и передали гостинцы – шестьдесят шесть бочек лучшего вина, что было в государстве. «Мы просим оказать нам честь и позволить войти в магические воды, что даруют нам неуязвимость. Тогда мы обязуемся вас защищать и служить вам». Жители потребовали сложить мечи, прежде чем откроются ворота, но воины оскорбились такой просьбой. Они заявили «Мы воины, и мечи наши – продолжение рук наших. Просить оставить их может лишь тот, кто готов сам отрубить себе руку». Тогда глава города приказал отнестись с уважением к тем, кто непреклонен в своих принципах, и дал команду открыть ворота. Вся деревня стояла живой изгородью перед своими домами, готовая к обороне от незваных гостей, но воины прошли насквозь улицу, неся оружие будто знамя. Гордясь, но не угрожая им никому. Вошли они в воды Великого Эзера, ступили на землю и поклонились в ноги населению, что встретило их и приняло. Тогда был объявлен пир, и продолжался он до тех пор, пока не опьянел каждый проживающий в Эзеродолье. Всяк ему казался другом и братом, всякого желал он обнять и перед всяким не мог стоять на ногах. Взялись тогда воины за мечи свои и сложили жителей в один ряд, не пожалев ни стариков, ни детей малых, а оставили только женщин. Поскольку хороши они были, и возжелали воины их не убивать. Разграбили город, оставили только пустошь, да плач безутешный. Шли месяцы. Родили женщины поколение, желали даровать Прозрение детям своим, но убит был Истинно Ведавший вместе с учеником своим, и потому не знал отныне никто, в какой час дитяти совершать Погружение. Потому остались ясновидцы лишь в памяти, и никому более не удавалось принять от Эзера Великого его дар. На воротах в селение поставили указатель «Входящий, оставь металл за порогом, дабы не прокляло тебя Великое Эзеро» как предупреждение для всех, что никто с мечом отныне не смеет входить за порог Эзеродолья, кем бы он себя ни считал. Поскольку уважать ему должно принципы жителей сих, а иначе пусть отправляется он на все четыре стороны. Всю любовь свою вложили женщины в поколение новое, обучили его грамоте, хозяйству и уходу за огородом. Но не смогли вернуть утраченных знаний Истинно Ведавшего, и осталась лишь память о покрытом отныне тайной Часе Прозрения, и том, что войдя в воды в такой час, обретёт вошедший дар ясновидения. Молва прошла, что ведуньи те, что живы сегодня, последние с даром сим. И началось хождение в деревню, дабы увидеть неповторимое чудо доживающих в Эзеродолье ясновидящих. Так стали они за чудо гостинцы брать, советы давать, пока доживали они свои дни. Чудо женщин ясновидящих привлекло хождение гостей в селение, и стало селение городом, разбогатевшим вопреки трагедии давней, и сумевшим своё величие преумножить.