Утраченное озеро
Шрифт:
– Ты? Но… ты же так мечтал… Ты же горел этим ещё со школы! Это был твой светоч! Я помню, как ты рассказывал о своём желании добиваться справедливости, помогать невиновным. От тебя оторваться было невозможно, ты так… – она замолчала, взглянув на него.
– Не знаю. – Вывески отвлекали внимание, их ядовитый свет жёг сетчатку, хитро ловил на крючок.
Массажный салон «Гибкие пальчики», алкогольная студия «Визави», антикафе «Графика». В этом районе невозможно было отказаться от развлечений, если ты ещё жив. Запах мокрых листьев холодил ноздри, за ними горло и лёгкие, а пара продолжала спускаться к центральной площади.
– Просто я больше не чувствую, что это моё. У меня не получается заниматься. Все эти статьи, эти правила. Теперь они меня раздражают. Все вокруг это видят, кроме меня. Пора бы прислушаться. «Это не твоё, не занимай чужое место, у тебя всё равно не получается». Я слишком истаял от этого всего…
– Понимаю. – Задумчиво тянула Оля, оставляя в воздухе отзвук своих каблуков. – Я сама перевелась с юрфака из-за этого. Их нелепые правила. Сначала ты приходишь, чтобы понять, что есть истина, и кто это определяет. Как можно получить истину, разобраться в ворохе лжи, противоречивых показаниях, добиться справедливости… А оказываешься среди кучки жалких коррупционеров. – Она презрительно фыркнула. – Этот университет раздевает твою мечту и заставляет тебя над ней надругаться. А если ты этого не делаешь, тебя выкидывают. Лучше я сама уйду от этих нелюдей.
Егор не мог ей ответить. Он следил за тем, как их тени передают эстафету от одного заведения к другому и обегают их фигуры снова и снова, в точности копируя их с Олей шаг.
– Ты очень изменился. – Вдруг оставила висеть девушка. Это не было сказано радостно, но парень приободрился от её слов и даже попробовал выпрямить спину. – Что сейчас беспокоит тебя?
Ещё несколько шагов. Ему потребовалось решить, сможет ли он говорить об этом, и он решил, что сможет.
– Мне кажется, что это из-за меня оно исчезло.
– Что? – с явным скепсисом высказала подруга, – Из-за твоего сна?
– Нет. То есть да. Но не только из-за него. Я не сказал тебе кое-что. – Когда девушка подала голос с разрешением продолжать, он признался: – В этом сне… Когда обрыв засыпал дно Эзера, и оно сравнялось с землей, движение не остановилось. Дно начало расти. Оно стало возвышаться и превратилось в могилу. Я стоял перед этой могилой, и меня схватила за руку женщина. Старая женщина, как там, на озере. Она говорила мне что-то и тянула в могилу. Я пытался сопротивляться, но она так крепко тянула и всё повторяла одну и ту же фразу. Я не помню точно, но это звучало как «погибель найдёшь». – После его слов осталась вынужденная тишина, и тогда он обернулся напрямую к девушке. – Это была моя могила, понимаешь? Душа Эзера. Она обещала, что смерть придёт за мной. Из-за того, что я сделал.
– Но ты ничего не делал, Гош.
– Тогда утром. После пробежки. Я забыл снять браслет. Он был у меня в волосах, чтобы не мешали, и я забыл снять его. Оль, а вдруг это не просто байки? Ведь откуда-то они пришли, понимаешь? Мы все шутим, конечно, но что, если в этом есть доля истины, и я действительно… ну, прогневал Эзеро?
– Нет, Гош, я не думаю, что это так. – Спутница старалась звучать снисходительно, не выдавать резкого несогласия. – Этим поверьям сотни лет. Тогда люди поклонялись пням, это было частью быта…
– Спасибо, Оль, у нас в Эзеродольске до сих пор поклоняются деревьям.
– Гош. – Её строгий голос теперь звучал воспитательным. – Я знаю, как в Эзеродольске чтят традиции, я здесь родилась, если ты не забыл. У меня мама здесь выросла. Я хочу сказать, что большинство из городских легенд, если не все, исказились со временем и обросли мифами. Я уверена, если войти в воду, не сняв металлы, то Эзеро не нашлёт на тебя проклятье. Я не думаю, что вода исчезла из-за того, что ты нырнул в воду после пробежки!
Сдержать смешок ей не удалось, и на улицу опустилось молчание. Отголоски дальних разговоров достигали шагающих к площади, но это были дальние беседы. Их самих же окутал лишь холод. Они прошли проспект до главного перекрёстка, где было гораздо оживленнее, чем метрами ранее, но так и не добавили друг другу ни слова. Центральная улица встретила их клубной музыкой, шатающимися мужчинами и парами в униформе, что охраняли порядок ночи. Егор первым вернул им с подругой диалог:
– В общем, я просто боялся, что раз первая часть моего сна сбылась,… то и вторая сбудется. Тем более этот голос… Там, на озере, женщина сказала мне то же самое. Что смерть идёт за мной.
– Вообще-то сны это язык нашего подсознания. – Оля возобновила речь, как ни в чём ни бывало, и даже притянула руку парня покрепче. – Наш мозг говорит с нами через образы. Об этом писал ещё Зигмунд Фрейд. Старуха может означать прошлое, что-то отжившее и не нужное тебе уже. То, что она тебя тянет в могилу, может говорить о том, что это прошлое хочет сохранить старый уклад твоей жизни, чтобы ничего в ней не менялось. Может быть, это твои страхи? Ты ведь сейчас взялся за ум, стал заниматься спортом!
– Всего лишь физкультурой. Это вовсе не спорт… – пристыжено решил Гоша даже перебить девушку.
– Но ты занимаешься. Ты хочешь изменений. Или ты хочешь, чтобы всё было, как раньше? – с тихой ноткой звонкого презрения произнесла она.
– Нет, я… Вообще-то я собираюсь заняться… я решил, что пойду на плавание…
– Вот видишь, ты этого хочешь! Это не страшно, бояться, что у тебя не получится, и что прошлые привычки утянут тебя назад на дно. То есть назад, просто назад, к старому. Поэтому тебе снятся такие сны, ведь для тебя это очень важно.
– Думаешь? – Егор вздохнул, соглашаясь с научным объяснением.
– Да, Гош. Хочешь, я посмотрю в библиотеке, откуда пошёл запрет на металлы в озере, чтобы тебе стало легче? Я уверена, что это не насылает проклятие. Просто традиция, дань памяти. Мне посмотреть?
– В принципе, я могу поискать в интернете, чтобы тебе не пришлось напрягаться.
– В интернете? – почти оскорблёно усмехнулась девушка, – На форумах полоумных домохозяек? Ну, если ты хочешь собрать все мифы о ежегодных жертвоприношениях туристов во славу плодородию… Я только лишь предложила, смотри сам.