Утро — еще не день
Шрифт:
— Если вы волнуетесь за своих подруг, то могу вас заверить, что с ними все порядке.
— Но тех подруг вы же навязали мне.
— Только по службе, Альбер. Интимные отношения — исключительно ваша инициатива.
Она снова замолкает, потому что впереди еще одна грузовая машина. Однако едет она довольно быстро, и дама, подумав, решает не обгонять ее.
— Да, ваши подруги живы и здоровы. Мне даже кажется, что теперь они помирятся — им уже некого делить.
— Почему же! А Мур?
— Таких, как Мур и Добс, они могут иметь десяток. Речь идет о женихе, Альбер. Вечная мечта дурех.
— Знаю, знаю. Ваш взгляд на это мне известен. Не морочьте мне голову женскими историями.
— Женские истории — это составная часть человеческих историй, друг. Томас, прежде чем сделать свой фатальный визит к «Самсону», оставил у Дейзи письмо для нашего посольства и копию фактуры. Узнав о гибели своего возможного мужа, Дейзи передала документ Муру, а тот отнес их куда надо. Короче говоря, Райен задержан, и проводится следствие.
— Это еще ничего не значит.
— Райен, наверное, не разделяет вашего мнения. Обвинение против него довольно весомое и подтверждается по всем линиям.
— Вы думаете, что доклад Сеймура извлекли из архива?
— Я ничего не знаю про его доклад.
— Извините, вы никогда ничего не знаете.
— Неблагодарный!
— И все-таки Райен как-нибудь выпутается. Америка — страна неограниченных возможностей, в частности, для таких, как Райен-отец.
— В Америке, как и везде, у сильных людей есть и сильные недруги. Не думаю, чтоб противники Райенов не воспользовались такой чудесной возможностью свести с ними давние счеты.
— Буду рад, если окажется, что вы не ошиблись. Ведь приятно сознавать, что столько усилий было затрачено недаром. Имею в виду прежде всего усилия Сеймура, а также и ваши.
— Какие усилия, Альбер? Я просто выполняю распоряжения.
— Вы когда-нибудь обгоните эту машину или нет?
— Зачем, Альбер? Потом появится другая. Неужели вы не заметили, что самое разумное — двигаться в своем ряду с умеренной скоростью?
— О, поэтому Сеймур никогда вам и не улыбается: вы хотите двигаться в своем ряду, да еще и с умеренной скоростью!
Прибываем в Штутгарт, а точнее, под Штутгарт, после обеда. Мод сворачивает с шоссе на какой-то холмик и останавливается перед маленькой гостиницей, что прячется среди деревьев.
— Зачем мозолить людям глаза? — объясняет она. — Тут чистенько и хорошая кухня.
— К чему эти оправдания? — спрашиваю. — Разве мы тут будем зимовать?
— Я ничего не знаю, — отвечает дама и идет оформлять документы.
Точно так же она ничего не знает и во время обеда, и потом, когда я прихожу к ней в комнату, чтоб добиться каких-то сведений о предстоящих планах.
— Уже
Она еще дважды повторяет это, прежде чем я решаюсь открыть глаза.
— Что случилось?
— Вы спите уже два часа.
— Ну и что?
— К нам могут заглянуть гости, — объясняет женщина, которая никогда ничего не знает.
Гости прибывают под вечер и в одиночестве. Это, конечно же, Сеймур. Он даже не позволит выйти из серо-стального «мерседеса», такого же, как и у Мод, — ждет, пока мы приблизимся к нему.
— Садитесь, дорогой мой…
— Мои вещи наверху…
— Пусть лежат. Мод уберет их.
Сажусь спереди и бросаю взгляд на даму; она в ответ легонько кивает, улыбаясь неуловимой полуулыбкой, словно говорит мне: «Прощайте, счастливого пути!»
«Мерседес» срывается с места и стремительно набирает скорость — давно знакомый мне шоферский стиль американца. Когда мы выезжаем на автостраду, Сеймур увеличивает скорость до двухсот километров. Такое я тоже уже видел: так летел он когда-то по улицам Копенгагена.
— Если все будет хорошо, в эту ночь вы перейдете границу, — наконец сообщает мне Уильям.
— Вы так отчаянно гоните, что я могу и не перейти ее.
— Вижу, вы уже совсем под влиянием Мод, — замечает он. — Не бойтесь, я езжу довольно осторожно.
— Следовательно, занавес опущен, — решаю я изменить тему разговора.
— Наверное, Мод проинформировала вас.
— Из Мод не вытянешь больше одной фразы.
Сеймур молчит, потому что готовится обогнать «порше». Такая задача вообще непосильна для «мерседеса», но только не для этого.
— Ваш автомобиль, видимо, не такой, как у Мод, — говорю я.
— Откуда вы взяли? — спрашивает Сеймур, прижимаясь к обочине, чтоб дать дорогу «порше», который снова вырывается вперед.
«Мерседес» летит и дальше так же стремительно: пейзаж вокруг нас размазан бешеной скоростью и сумерками, которые уже заметно сгущаются. «Порше» остается далеко позади. Американец немного сбавляет скорость и включает фары ближнего освещения.
— Слушая ваше теоретизирование, я прихожу к выводу, что вы довольны эпилогом, — замечаю я.
— Я всегда теоретизирую, дорогой мой. Хотя и не всегда вслух. Неприятная привычка, но что поделаешь! Кое-кто грызет ногти, а я теоретизирую.
— И все-таки этот эпилог…
— Лучший, чем можно было надеяться, — признает Уильям. — Мы думали, что Райен удалится, как и Томас, а возможно, и раньше, чем Томас. Сами знаете, что в таких случаях может быть много вариантов. Теория вероятностей не предусматривает осложнений, и так далее.
— Выходит, вы не желали ему самого худшего?