Утро любви

Рубцов Виктор

– Как-то неудобно снимать учителю у ученицы. – Попытался вслух поразмышлять замявшийся по поводу предложения Марии Ивановны Валерий Иванович.

Но директор, зная, как непросто снять комнату в этом селе, поспешила настоять на своем: "Да что за предрассудки? Люди у нас понимающие, лишнего не скажут. К тому же Мордвиновым лишняя копейка за постой не помешает. Да и Вы за ними, как взрослый человек и педагог, присмотрите. Что же в этом плохого?

– Я даже не знаю, как тут и быть. – Пожал плечами Валерий Иванович. – Захотят ли они сами со мной, учителем, жить? Не хотелось бы ни в чем их притеснять, пользоваться своим положением.

– Да захотят, захотят. – Успокоила директор. –

Я могу сама с Лизой поговорить, если Вы не возражаете.

– Нет, я в принципе согласен. Лишь бы детей не стеснить.

– Ну, вот и ладненько. Людочка!– позвала она через приоткрытую дверь свою секретаршу. – Пригласите ко мне после уроков Лизу Мордвинову.

– Хорошо. – Ответила из-за двери Людочка. – как только прозвенит последний звонок, так и позову.

8.

Лиза предложению Марии Ивановны обрадовалась и одновременно испугалась. Надо было принимать квартиранта, да еще такого, как Валерий Иванович, а у нее в доме кавардак. Поэтому, дав согласие на подселение учителя, девушка попросила повременить с этим до завтра. Чтобы немного прибраться и подготовить для постояльца самую лучшую комнату.

– Да ты, Елизавета, сильно хвост перед ним не распускай. – Строго предупредила пышущую здоровьем и красотой старшеклассницу директор школы. – Будь с ним построже, и посуше, чтобы не забывал, что он у тебя в гостях. Помни, он мужчина, тем более, молодой. – Продолжила она многозначительно. Если что не так, заходи ко мне, посоветуемся.– И вот, – протянула Мария Ивановна Лизе несколько сотенных бумажек, – это аванс за съем квартиры.

– Да что Вы, я не возьму со своего учителя.

– А это не с него. Школа за квартиру платит. Так что нечего стесняться, бери. Вам с братом деньги нужны. Купишь продуктов. И впредь ежемесячно будешь заходить ко мне за «квартирными». Не так много, но все – таки, какая, ни какая, а помощь вам будет.

– Да что мы, нищие что ли! – вспыхнула Елизавета.

– Ну, что за глупости! Как тебе такое в голову могло прийти? Я же от чистого сердца хочу помочь. Не перечь, пожалуйста, а то рассержусь. – Сделала строгое лицо Мария Ивановна. – И не дожидаясь, пока Лиза согласится, вложила деньги ей в ладонь правой руки.

По случаю такой "получки" и приема Валерия Ивановича Лиза решила устроить небольшое пиршество. Купила в магазине конфет и пирожных для вечернего торжественного чаепития. Покормила пришедшего из школы Митю вчерашними щами, и на десерт к обеденному чаю дала ему одно пирожное. Он быстро все умял и попросил еще сладкого.

– Хорошего понемногу. – Попыталась успокоить его Лиза.

– Еще хочу, ну что, тебе жалко, что ли?

– Не жалко, но у нас сегодня гость будет. Надо же чем-то его угостить.

– Ага, тебе гость дороже, чем я! – стал хитрить и ныть Митя.

– Ну, что ты такое говоришь? Как у тебя язык поворачивается? Бери уж, только не лопни, сладкоежка! – достала она из холодильника еще одно заварное пирожное.

Валерий Иванович после урока сходил в колхозную столовую пообедать. А потом до вечера засиделся в школьной библиотеке: ознакомился с ее литературным фондом, поиграл в шахматы со старшеклассниками, предложившими ему поучаствовать в импровизированном блиц-турнире. И, похоже, заработал у ребят первые "очки" своими оригинальными и неожиданными, точно просчитанными наперед ходами, сплошными выигрышами.

– Математик! Разве у такого выиграешь! – сказал кто-то из ребят, когда они шли из школы и обменивались впечатлениями.

Уже смеркалось, когда Валерий Иванович появился на пороге мордвиновского дома. Лиза приветливо встретила своего учителя-постояльца. По случаю его вселения она оделась в свое лучшее

праздничное платье, подаренное мамой на день рожденья, и переминалась с ноги на ногу, не зная с чего начать разговор с учителем-постояльцем, в которого она влюбилась по уши.

Валерий Иванович сам разрядил неловкое молчание, поздоровался с Лизой и Митей и, как положено, пожелав мира их дому, попросил разрешения войти.

– Ну, конечно же, – спохватилась по праву хозяйки Лиза, – что же это я? Входите, пожалуйста, Валерий Иванович, чувствуйте себя как дома. Мы с Митей рады, что Вы решили поселиться у нас.

С чего это она взяла, что я рад? – подумал настороженный Митя и с недоумением на лице покосился на сестру.

– Вы не подумайте, что я специально к вам напросился. – Как-то неловко пояснил свое появление на пороге мордвиновского дома молодой учитель. – Честно говоря, мне даже неудобно пользоваться гостеприимством своих учеников. Будем считать, что к учебе и школе это не имеет никакого отношения. Я для вас обычный квартирант. Деньги обязуюсь платить аккуратно, можете не сомневаться.

– Нет-нет, не беспокойтесь, за вас нам школа будет платить! – Поторопилась сообщить ему Лиза. – Проходите в дом. Я уже приготовила для Вас комнату…

Попав в типичный для нашего времени крестьянский дом, обставленный ширпотребовской мебелью в стиле восьмидесятых годов прошлого века, Валерий Иванович почувствовал какой-то давнишний, так близко знакомый ему, родной уют. А вот принять жертву – лучшую комнату – от молодой девушки, его ученицы, отказался.

– Да мне бы что-то попроще, небольшой уголок для сна и подготовки к урокам.

– Может, в мою комнату вселитесь? – радушно спросил Митя. – Там письменный стол и настольная лампа, радиоприемник.

– А ты где будешь спать и уроки готовить?

– Я в горнице расположусь, тут телевизор, мне даже лучше. – Схитрил Митя, которому Лиза не разрешала подолгу засиживаться у телеэкрана.

– Нет. Давайте я у вас в правой угловой комнате размещусь, – оглядев дом, предложил Валерий Иванович. – Там кровать и стол, полка для книг есть. Лампу найдем. А больше мне ничего и не надо.

– Ну, как же так? Вы же у нас гость, я старалась, чтобы Вам уютнее у нас было. Вот зал для Вас приготовила. А Вы в угловую хотите. Да там же тесно и мебели почти никакой.

– Ты не беспокойся, я все-таки лучше в угловой комнате расположусь.– Успокоил девушку молодой учитель. Он заметил по ходу дела, что та как-то не по буднему одета, и накрутила на голове прическу, как у взрослых. Наверно, собралась на посиделки или на молодежную дискотеку в клуб.

Но Елизавета никуда не собиралась и предложила по случаю новоселья Валерия Ивановича попить чаю. Выставила свое угощенье на покрытый белоснежной скатертью стол в горнице. Рядом с фарфоровыми чашками из чайного сервиза, которым при живых родителях пользовались редко, разве что по праздникам, стояли вазочки с земляничным, смородиновым и малиновым вареньем (мать Лизы наварила его на пять лет вперед). Посередине стола – большая ваза с пирожными, купленными девушкой. В хрустальной, в виде ладьи, конфетнице – шоколадные конфеты "Мишка на севере" и "Каракумы", карамель – "Птичье молоко", которую учитель любил с детства. Но больше всего в сиротском доме его приятно поразили приборы для чаепития и салфетки рядом с ними, как будто эта сельская девушка всю жизнь только тем и занималась, что изучала правила хорошего тона и, привычный ему городской этикет. В комнате не было ни пылинки, ни соринки. От чистоты и порядка, по которым он скучал в студенческом общежитии и позже в снимаемой им городской комнате, молодой человек всегда чувствовал особый уют и удовлетворение.