Утро магов (Посвящение в фантастический реализм)
Шрифт:
Но вернемся к розенкрейцерам. "Они представляли собой, - пишет историк Серж Ютен, - общество тех, кто достиг более высокого уровня развития в сравнении с остальным человечеством и, следовательно, обладает неоспоримым внутренним сходством, позволяющим узнавать друг друга? . Заслуга этого определения в том, что оно обходится без оккультных терминов, по крайней мере - внешне.
Похоже, последние открытия в области психологии достаточно убедительно свидетельствуют о том, что существует высшее состояние сознания, отличное от сна и бодрствования, - состояние, в котором интеллектуальные способности человека многократно возрастают. От "психологии глубин", которой мы обязаны психоанализу, сегодня мы переходим к "психологии высот", которая открывает нам путь к сверх-разуму.
Гениальность - это лишь один
Если бы до нашего времени дошли фрагменты тайных знаний древних цивилизаций о материи и энергии, то они неизбежно были бы выражены на языке символов, понятном лишь для немногих посвященных. Такие умы несомненно знают, что не имеет ни малейшего смысла выставлять напоказ свое могущество. Если бы Христофор Колумб был человеком подобного сорта, он сохранил бы в тайне свое открытие. Вынужденные к своего рода подпольному существованию, такие люди устанавливают контакты лишь с равными себе. Если они и образуют общество, то лишь в силу обстоятельств. Их особый язык зачастую обусловлен тем, что обсуждаемые понятия недоступны обычному человеческому пониманию (простой пример: "тайный язык" врачей, непонятный для больного).
Мы выбрали пример "Розы и Креста" 1622 года, потому что настоящие розенкрейцеры, в соответствии с традицией, проявляют себя не каким-то таинственным посвящением, но углубленным и систематическим изучением мира природы. Следовательно, традиция "Розы и Креста" немногим отличается от традиции современной науки. Сегодня мы начинаем понимать, что углубленное и осмысленное изучение Книги Природы требует большего, нежели то, что мы еще недавно называли "научным умом", и даже большего, нежели то, что мы называем интеллектом.
"И хотя многие ученые по-прежнему рассматривают своп работы как интеллектуальное соревнование, - писал Роберт Юнг, - некоторые молодые ученыеатомщики находят в своих исследованиях почти религиозное решение".
Политические преследования, социальное принуждение, развитие морального чувства и сознания ужасающей ответственности будут вынуждать ученых все в большей и в большей степени уходить в "подполье". Не следует думать, что ракетная техника и гигантские ускорители будут впредь неотъемлемым инструментом исследователя. Подлинно великие открытия всегда делались простыми средствами с помощью несложного оборудования.
Мы вступаем в эпоху, которая во многом напоминает начало XVII века, эпоху, когда, быть может, уже готовится новый манифест 1622 года. Возможно, он уже даже издан, только мы этого не заметили.
Наконец, поразительны неоднократные заявления розенкрейцеров и алхимиков, будто цель науки превращений - это превращение самого ума. Речь идет не о магии, не о воздаянии свыше, но об открытии таких реалий, которые принуждают ум исследователя перейти в новое качество. Если мы задумаемся об ошеломляющей эволюции интеллекта крупнейших атомщиков, то начнем понимать, что же имели в виду розенкрейцеры, Мы живем в эпоху, когда наука на ее высшей ступени достигает мира духовных ценностей, преображая самого исследователя и поднимая его ум на более высокий уровень.
То, что происходит с нашими атомщиками, сравнимо с опытом, изложенным в алхимических текстах и традиции розенкрейцеров. Духовный язык - это отнюдь не лепет, предшествующий научному языку, но, скорее, его завершение. То, что происходит в наше время, могло происходить и в давние времена, на другом плане знания, так что легенда "Розы и Креста" и сегодняшняя действительность взаимно освещают друг друга. Нужно смотреть па древнее новыми глазами, - это помогает понять завтрашний день.
Уэллс умер обескураженным. Этот могучий ум жил верой в прогресс. Но на закате своей жизни Уэллс увидел, что так называемый прогресс принимает ужасающие направления.
Глава 2 * ЛЕГЕНДА О ДЕВЯТИ НЕИЗВЕСТНЫХ
Во второй половине XIX века, на заре современной эпохи, существовала плеяда отчаянно реакционных мыслителей. В мистерии социального прогресса они видели обман; в научном и техническом прогрессе - гонку к пропасти. Меня познакомил с ними Филипп Левастен, новое воплощение героя "Неведомого шедевра" Бальзака и последователь Гурджиева. В то время, читая Рене Генона, пророка антипрогрессизма, и посещая Ланса де Васто, вернувшегося из Индии, я был близок к тому, чтобы из духа протеста примкнуть к идеям этих мыслителей. Происходило это в послевоенные годы. Эйнштейн только что отправил свою знаменитую телеграмму: "Наш мир перед лицом кризиса, еще не замеченного теми, кто обладает властью принимать великие решения во благо или во зло. Спущенная с цепи сила атома изменила все, кроме нашей привычки мыслить, и мы плывем по течению к грандиозной катастрофе. Мы, ученые, которые освободили эту необъятную силу, несем тяжелейшую ответственность в этой всемирной борьбе за жизнь или смерть, мы обязаны изучать атом во имя блага человечества, а не ради его уничтожения. Федерация американских ученых присоединяется ко мне в этом призыве. Мы просим вас поддержать наши усилия, чтобы заставить Америку почувствовать, что судьба человеческого рода решается сейчас, сегодня, в эту минуту. Нам срочно требуются двести тысяч долларов для финансирования национальной кампании, которая дала бы человечеству знать, что если оно хочет выжить и достигнуть более высокого уровня, нужен особый образ мышления. Этот призыв я направляю вам лишь после долгого размышления о необъятном кризисе, перед которым мы оказались. Прошу выслать чек на мое имя, председателю Чрезвычайного Комитета Ученых-атомщиков, в Принстон, Нью-Джерси. Мы просим вашей помощи в этот роковой момент, как знак того, что мы, люди науки, не одиноки".
Я подумал, что мои учителя предвидели эту катастрофу и что двести тысяч долларов здесь не помогут. Как говорил Блан де Сент-Бонне: "Человек - дитя препятствий", ибо Бог предложил человеческому духу препятствие в виде материи. Современники же, эмансипированные от принципов, захотели устранить это препятствие, и, стремясь победить материю, подошли к вратам ада.
Две тысячи лет назад Ориген превосходно сказал, что "материя поглотительница несправедливости". Но несправедливость нашего века давно уже перехлестывает через край, и никакой Чрезвычайный Комитет ее не впитает.
Древние, несомненно, были столь же глупы, как и мы, но их мудрость как раз и заключалась в том, что они знали об этом и потому сдерживали себя в определенных границах. Одна папская булла осуждает употребление треноги, предназначенной для укрепления лука: эта машина, увеличивающая естественные данные лучника, делает бой бесчеловечным. Булла соблюдалась на протяжении двухсот лет. Роланд Ронсельский, убитый толпами сарацинов, воскликнул: "Будь проклят трус, который изобрел оружие, способное убивать на расстоянии". Ближе к нашему времени, в 1775 г., французский инженер Дю Перрон представил молодому Людовику XVI "военный орган", приводимый в действие рукояткой, который выбрасывал одновременно 24 пули. Этот инструмент, прототип современных пулеметов, изобретатель сопроводил инструкцией. Но машина показалась королю и его министрам Мальзербу и Тюрго такой убийственной, что была отвергнута, и ее изобретателя сочли врагом человечества.