Утро нашей любви
Шрифт:
— Все так же рвешься в сражение, Джаред? Эти восемь лет тебя совсем не изменили.
— Ну почему же? Я больше не тот наивный кадет, поверивший однажды в то, что ты его любишь.
— Люблю? — Ее смех был таким же холодным, как и зеленые глаза. — Ты все такой же наивный, Джаред, но, поскольку мы женаты, я готова продолжать этот фарс ради близнецов. Хотела бы я знать, как отреагируют девочки, когда узнают, что их мать вернулась, а отец не пускает ее в дом.
Китти была слишком потрясена,
— Прошу извинить меня, — сказала она и поспешила прочь.
— Кэтлин, подожди, — окликнул ее Джаред.
Не останавливаясь, Китти взбежала вверх по лестнице и заперлась в своей комнате. Затем тяжело опустилась на краешек постели. Ее трясло, как в ознобе. Она сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться, но это не помогло. Дрожь не проходила, ей было холодно. Ужасно холодно. Она легла на постель, подтянув колени к груди, и зарыдала в подушку. Спустя некоторое время раздался стук в дверь.
— Кэтлин, можно я войду? Нам нужно поговорить.
— Уходи, Джаред. Поговорим утром.
— Нет, мы должны поговорить сейчас. Прошу тебя, Кэтлин.
Китти поднялась и подошла к двери. Она чувствовала себя опустошенной. Глаза опухли и покраснели от слез, ей хотелось только одного — чтобы ее оставили в покое. Но Джаред не уйдет. Смирившись, она отперла дверь и распахнула ее.
— Я очень устала, Джаред. Это не может подождать до утра? — Он потянулся к ней, но она увернулась. — Пожалуйста, не трогай меня.
С таким же успехом она могла бы влепить ему пощечину.
— Боже мой, Кэтлин, неужели ты поверила ей?
— Я не знаю, чему верить. Чего она добьется ложью?
— Кто знает, какие у нее мотивы? Но правда все равно выйдет наружу.
— Она сказала, что хочет вернуть девочек, хотя бы одну из них.
— Она их не получит.
— Диана — твоя жена, их мать. Закон на ее стороне.
— Она не моя жена. Мы развелись.
— У тебя имеются доказательства?
— Тут есть небольшая проблема, но как только я свяжусь со своим адвокатом, она разрешится.
— Какая проблема?
— Я только что говорил с отцом. Оказывается, он считал, что документы по поводу развода у меня, а я думал, что их получил он. Кстати, он припомнил, что, когда я был в Индии, от моего адвоката прибыл большой пакет с официальными бумагами, но он не стал вскрывать их, поскольку они были помечены как личные. Я тогда продал кое-какую недвижимость, и он решил, что бумаги связаны с той сделкой.
Надежды Китти возросли.
— Значит, ты сможешь доказать, что развод состоялся?
— Есть одна сложность. Отец хранил их на чердаке и…
— Они сгорели во время пожара. — Она почувствовала головокружение и опустилась в ближайшее кресло.
— Ради Бога, Китти, у адвоката наверняка
— Понятно. — У нее было нехорошее предчувствие, что все не так просто, как ему кажется. — Я устала, Джаред. Если ты не возражаешь, я хотела бы лечь.
— Хорошо, Кэтлин.
Джаред подошел к ней, но она не встала.
— Я понимаю, каким шоком это явилось для тебя. Я испытываю то же самое. Отдохни, любовь моя. Все образуется. Доверься мне. — Он приподнял ее подбородок, устремив на нее светившийся решимостью взгляд. — Я люблю тебя, Кэтлин. В мире нет силы, которая разлучила бы нас и забрала у меня моих дочерей.
Оставшись одна, Китти долго сидела молча. Ей предстояло принять самое сложное решение в ее жизни.
Хватит ли у нее силы духа?
Промучившись до рассвета в безуспешных попытках заснуть, Китти встала и собрала свои вещи. Лучшее, что она может сделать для Джареда и близнецов, — это уехать. О браке не может быть и речи, пока он женат на Диане, а, оставаясь в доме, она дает дополнительные основания для выдвинутых Дианой обвинений в супружеской неверности. Это может повлиять на решение суда по поводу опеки над близнецами.
Сама мысль о том, что Бекки и Дженни могут быть разделены между родителями, ужасала. Даже если Джаред разведется с Дианой, как он надеется, с его стороны будет более гуманно отдать ей обеих девочек, чем позволить их разлучить.
Хотя, если она уедет, Джаред вряд ли станет заниматься разводом. Весьма вероятно, что он снова закроется в своей комнате, но, по крайней мере, близнецы обретут отца и мать… ее глаза наполнились слезами… даже если это будут не те мама и папа, о которых так мечтала Дженни.
Но может, Диана изменилась, может, она осознала свои ошибки? Вполне возможно, что они с Джаредом оставят взаимные упреки в прошлом и начнут все сначала ради благополучия дочерей.
Как бы то ни было, ясно одно: этого никогда не случится, пока она, Китти, остается на сцене.
Завершив сборы, Китти села и написала письмо близнецам, еще одно Джонатану, но с Джаредом ей придется встретиться лицом к лицу.
Приоткрыв дверь в комнату близнецов, она остановилась на пороге, глядя на спящих девочек. Сердце ее так болело, что казалось, сейчас разорвется. Ей хотелось поцеловать их, в последний раз прижать к груди, но она не осмеливалась, опасаясь их разбудить — тогда у нее не хватит сил уйти.
Джаред прав. Только круглые дураки позволяют себе любить. Будь она умнее, не страдала бы сейчас от горечи разлуки.