Увечный бог

Эриксон Стивен

Мужчина склонил голову : - Старший, мы приветствуем тебя.

Рутан скривился: - И сколько вас тут еще?

– Я Кальт Урманел, а Гадающая рядом - Ном Кала от Бролда. Мы одни. Дезертиры.

– Неужели? Что ж, среди Охотников дезертирство карается смертью. Хотя в данном случае это не сработает. А как карают дезертиров Т'лан Имассы, Кальт?

– Никак, Старший. Дезертирство само по себе кара.

Рутан со вздохом отвел глаза.
– Кто ведет армию Т"лан Имассов, Кальт? Ту армию, из которой вы бежали?

Ответила женщина: - Первый

Меч Онос Т'оолан. Старший, вокруг тебя запах льда. Ты Джагут?

– Джагут? Нет. Я похож на Джагута?

– Не знаю. Никогда ни одного не видела.

"Никогда... что?" – Я давно не мылся, Ном Кала.
– Он прочесал бороду.
– Зачем вы идете за нами? Чего вам нужно от Охотников за Костями? Нет, погоди, к этому вернемся позже. Ты сказала, Онос Т'оолан, Первый Меч, ведет армию Имассов. Какие кланы? Сколько у вас Гадающих? Они в этой же пустыне? Далеко ли?

Кальт Урманел ответил: - Далеко к югу, Старший. Гадающих мало, но воинов много. Забытые кланы, остатки армий, разбитых на континенте в давних конфликтах. Онос Т'оолан их призвал...

– Нет, - прервала Ном Кала, - призыв исходил от Олар Этили, желавшей сделать

Оноса...

– Дерьмо!

Т'лан Имассы замолкли.

– Это же настоящая каша.
– Рутан вцепился в бороду, сверкнул на неупокоенных глазами.
– Что она замышляет? Знаете?

– Она намерена овладеть Первым Мечом, Старший, - ответила Ном Кала.
– Ищет... искупления.

– Она говорила с тобой, Гадающая?

– Нет, Старший, не говорила. Она отдалена от Оноса Т'оолана. Сейчас. Но я рождена на этой земле. Она не может шагать по ней невозбранно, не может скрыть силу желаний. Она странствует на запад, параллельно Оносу.
– Ном Кала помедлила.
– Первый Меч тоже знает о ней, но остается непреклонным.

– Он Убийца Детей, Старший, - добавил Кальт.
– Черная река затопила его разум, идущие следом не могут избежать ее ужасного течения. Мы не знаем намерений Первого Меча. Не знаем, какого врага он выберет. Но он ищет истребления. Ему не интересно, где упадут кости последователей.

– Что же довело его до такого состояния?
– спросил Рутан Гудд, промороженный до костей словами воина.

– Она, - ответила Ном Кала.

– Он понимает?

– Да, Старший.

– Тогда Олар Этиль может стать его избранным врагом?

Т'лан Имассы на миг застыли. Кальт Урманел признался: - Мы не думали о такой вероятности.

– Похоже, она его предала, - заметил Рутан.
– Почему бы не вернуть сторицей?

– Когда-то он был благороден. Честен. Но сейчас дух его ранен, он идет один, пусть множество и тащится за спиной. Старший, мы существа, склонные к... излишествам. В чувствах.

– Понятия не имел, - сухо сказал Рутан.
– Итак, сбежав от одного кошмара, вы попали в другой.

– Ваш след полон страданий, - сказала Ном Кала.
– По такой тропе следовать легко. Вам не пересечь пустыню. Вы смертны. Здесь умер бог...

– Знаю.

– Но он не ушел.

–

И это знаю. Разбит на миллион фрагментов, но каждый фрагмент жив. Д'айверс. Нет надежды на перетекание в единую форму, слишком давно он существует так.
– Он указал рукой на мух.
– Безмозглые, полные жалких желаний, ничего не понимающие.
– Склонил голову к плечу.
– Мало отличаются от вас.

– Мы не отрицаем, что глубоко пали, - сказал Кальт Урманел.

Плечи Рутана опустились. Он глядел себе под ноги.
– Как и все мы, Т'лан Имасс. Думаю, здешние страдания заразны. Они сочатся в меня, делают горькими мысли. Прошу прощения за такие слова...

– Не извиняйся, Старший. Ты высказал истину. Мы пришли к тебе, потому что заблудились. Но что-то удерживает нас, хотя забвение манит, обещая вечный покой. Возможно, как и тебе, нам нужны ответы. Возможно, как и ты, мы хотим обрести надежду.

Рутана скрутило, и он отвернулся. "Ничтожные слова! Не поддавайся жалости!" Удерживая слезы, он сказал: - Вы не первые. Позвольте представить ваших сородичей.

Пятеро воинов восстали из праха рядом.

Уругал Плетеный вышел вперед.
– Отныне нас снова семеро. Наконец-то Дом Цепей полон.

"Слышал? Все здесь, Падший. Не думал, что тебе удастся. Честно, не думал. Как давно и неутомимо ты сплетаешь эту сказку, пишешь свою книгу? Всё на месте? Ты готов к последнему, роковому усилию, к попытке выиграть... то, что хочешь выиграть?

Смотри, боги собираются против тебя.

Смотри на врата, твоим ядом расшатанные, готовые распахнуться и изрыгнуть гибель.

Смотри на тех, что расчищают путь. Столь многие умерли. Некоторые хорошо. Другие плохо. Ты принимаешь всех. Принимаешь их пороки - слабости и роковые ошибки. Принимаешь и благословляешь.

Но ты не добрый спаситель. Да и куда тебе".

Он с отстраненным отчаянием понял, что никогда не осознает всей широты приготовлений Увечного Бога. Как давно это началось? На какой далекой земле? Руками каких ничего не подозревающих смертных? "Не узнаю. Никто не узнает. Победит он или проиграет - никто не узнает. Он так же лишен свидетелей, как мы. Адъюнкт, начинаю вас понимать, но это не ничего не меняет, правда?

Книга будет зашифрованной. Навсегда. Сплошной шифр".

Он поднял глаза. Он стоял в одиночестве.

За спиной поднималась на ноги армия.

""Воззрите, рождается ночь. И нам в ней придется идти". Ты имел право, Галлан". Он смотрел, как похоронная команда сваливает завернутые трупы в яму. "Кто эти несчастные жертвы? Как их звали? Чем они жили? Кто знает? Хоть кто-нибудь?"

***