Увечный бог

Эриксон Стивен

– Что случилось? Где я?

– Ведьмы и ваш брат, Королева, убили Гончих.

"Гончие.

Что это за день? В мире без дней, как запомнить день?"

– Они теперь маленькие девочки, - сказала помогавшая ей.

Яни Товис моргнула. Знакомое лицо.
– Твой брат?

Женщина отвела глаза.

– Прости.

Та потрясла головой.
– Скоро мы увидимся, моя королева. Жду с нетерпением.

– Не думай так...

–

Простите, Ваше Величество. Я всю жизнь о них заботилась, но тут... не смогла. Не сумела. Слишком много. С самого начала слишком много.

Яни Товис смотрела в лицо женщины: сухие глаза, безучастное выражение. "Она уже ушла".– Они ждут тебя на Берегу.

Хрупкая, неверная улыбка.
– Так мы говорим над мертвыми. Помню.

"Над мертвыми".

– Скажи ведьмам... если они еще раз... используют меня вот так... хоть еще раз - скажи, я их убью.

Женщина отпрянула: - Они выглядят десятилетними, Ваше...

– Они не десятилетние. Это две старухи, прокисшие, злобные, ненавидящие мир. Иди и передай им предупреждение, солдат.

Женщина встал, молча кивнув.

Яни Товис поудобнее уложила голову, ощутив, как песок скрипит под затылком. "Пустое небо. Сны темноты. Склонись я перед Берегом, они не смогли бы меня тронуть. А теперь они меня наказали".

– Но если бы не так, - проговорила она сама себе, - те Гончие убили бы еще сотни людей. Так кто из нас кислее и злее? Кто сильней ненавидит мир?

"Пойду к ней. В Харкенас. Буду просить прощения. Ни одна из нас не вынесет тяжести короны. Нужно ее бросить. Нужно найти в себе силы. Непременно.

О, я дура. Йедан не сдастся. Жизни для него перестали иметь значение. Значит, все мы должны умереть. Похоже, выбора нет. Ни у трясов, ни у летерийцев, ни у Сендалат Друкорлат, королевы Высокого Дома Тьмы".

Она протянула руку, зачерпнув белый песок - то есть истертые кости.
– Всё здесь, - шепнула она.
– Вся наша история здесь. Оттуда... сюда. К грядущему. Всё... здесь.
– Она поглядела и сжала ладонь в кулак, будто сокрушая всё.

Глава 16

Камень шепчет

"Потерпи"

Но зажат в руке резец

Дети плачут

"Не сейчас"

Но песчинки утекли

Небо стонет

"Улетай"

Не отступим ни на шаг

 Ветер свищет

"Вы вольны"

Но связали корни нас

Любящий вздохнет

"Навек"

Но пришла пора уйти

Умоляет жизнь

"Живи"

Но прозрачней грёзы смерть

Мы заплачем

"Не сейчас"

Но песчинки утекли

Камень шепчет

"Потерпи"...

"Заклинание", Слепой Галлан

–

Придет время, - подумал вслух Сечул Лат, - когда все мы будем забыты.

– Говори за себя, - пробурчал Эрастрас.
– "И будут они пить кровь". Помнишь? Книга Старших. Вот последняя память, которая о нас останется. Как о кровопийцах. Тирания жажды.

– Если не нам спасать поклонников, то кому? Кто еще спасет жалких смертных?

Топавшая сзади них по земле - будто барабан войны - Килмандарос сказала: - Их нельзя спасти. Никогда было нельзя.

– Тогда зачем мы им?

Эрастрас сплюнул и презрительно ответил: - Чтобы кого-нибудь винить, Сетч. За все разрушения, ими самими сотворенные. За вред друг другу. Или себе. Ладно, хватит. Мы слишком часто это пережевываем.

Сечул оглянулся: - Мы достаточно далеко, как думаешь?

Глаза Килмандарос затянула усталость; она не захотела смотреть назад.
– Нет.

– Садок...
– начал Эрастрас.

Она оборвала его, фыркнув.
– Эта рана пронижет все садки. Древние и новые. Единственная наша надежда - уйти как можно дальше.

Эрастрас пожал плечами: - Никогда особенно не любил К'рула.

– Вначале, - сказала Килмандарос, - это будут всего лишь раны. Но если ее не убьют вовремя, К'рул может истинно умереть, и мир станет несуществующим. Смерть магии и еще многого.

Сечул Лат улыбнулся Эрастрасу.
– Итак, монета брошена, она кружится и кружится.

– Она уже не наша проблема, - ответил тот, касаясь пальцем дыры украденного глаза.
– Сестре придется разобраться с ней. Или еще кому.

– И на этом основана наша участь? Кто-то придет и расчистит неразбериху, нами устроенную. Осмелюсь сказать: наши дети не обрадуются такому бремени.

– Они не проживут так долго, чтобы чему-то радоваться или огорчаться.

"Ясно вижу нашу проблему, друзья. Нам не нужно будущее, нам нужно прошлое. С новым именем. Но оно остается прошлым, это воображаемое царство ностальгии со сглаженными краями разломов. Рай... для кровопийц".

– Драконус желает мне повредить, - заявила Килмандарос.
– Он подстерегает меня.

– Не глупи, - бросил Эрастрас.
– Он присоединится к Тиам в убийстве Отатараловой Драконицы. Пусть он клялся в вечной борьбе с хаосом, но даже он не будет приветствовать его конец. К тому же схватка с тобой слишком рискованна - ты можешь его убить. Долго ли он был пленен в мече? Думаешь, рискнет так скоро потерять свободу? Может, у него к тебе старые счеты, Килмандарос, но он увидит угрозы более насущные.

– Если не поймет нашей цели.

Сечул Лат оглянулся.
– Мама, уверяю тебя, он уже понял. Но я думаю, Эрастрас рассудил правильно. Драконус увидит угрозу освобождения Отатараловой Драконицы и ее присутствие станет для него магнитом. Надеюсь, роковым.