Увечный бог
Шрифт:
"Когда я закончу, пыль станет пылью. Ничем иным. Не живой вещью, затаившей секреты. Загустевшей от горя и ужаса. Просто пылью".– Вы понимаете?
– Понимаем, Первый Меч.
– Я вас освобожу.
– Не сейчас, Первый Меч.
– Я хочу пройтись в одиночестве.
– Так и будет.
Его армия разлетелась рваными облаками, кроме двоих, стоявших довольно далеко позади
Онос чуть поразмыслил и подозвал их.
Они подошли. Женщина сказала: - Первый Меч, когда-то я ходила по этой земле и не ходила.
– Твое имя Рюсталле Эв.
– Да.
– И слова твои бессмысленны.
Она пожала плечами, указав на север: - Там... что-то тревожное.
– Олар Этиль...
– Нет, Первый Меч. Это ближе.
– Любопытствуешь, Рюсталле Эв?
Подал голос воин, Улаг Тогтиль: - Она потерялась в памяти, Первый Меч. Возможно, ее воспоминания взяты у других Имассов - тех, что когда-то тут жили. А возможно, они ее собственные. То, что таится на севере... подобно открытию старой раны. Она ее не видит, лишь чувствует.
– То, чего ты хочешь, - сказала Оносу Рюсталле, - оказалось под угрозой. Этого я боюсь. Хотя не уверена...
Онос Т'оолан разглядывал их.
– Вы хорошо сопротивляетесь - вижу, вы нашли силу друг в друге. Как... странно.
– Первый Меч, - отозвался Улаг.
– Это любовь.
Онос замолчал, пытаясь понять слова воина.
– Мы нашли ее не друг в друге, - сказала Рюсталле Эв.
– Мы нашли ее...
– Словно камень в потоке, - продолжил Улаг.
– Яркий, чудесный...
– В потоке твоих мыслей, Первый Меч.
– Когда грохочут горы и лед высоких перевалов трескается наконец под напором весеннего тепла, - поднял иссохшую руку Улаг Тогтиль, - ручьи становятся бурными реками, смывают все на пути. Дикое наводнение. Но камень... блещет.
– Невозможно, - сказал Онос Т'оолан.
– Во мне ничего такого нет. Пламя Телланна выжгло душу дотла. Вы обманываете сами себя.
Рюсталле пожала плечами: - Утешительные обманы- не таковы ли дары любви, Первый Меч?
Онос глядел на женщину.
– Идите же вдвоем. Найдите угрозу. Определите ее суть и возвращайтесь.
Улаг отозвался: - Ты не просишь большего?
– Рюсталле Эв, оно охотится за нами?
– Нет, Первый Меч. Думаю, нет. Оно просто... там.
– Поройся в памяти, Рюсталле Эв. Если это действительно угроза, я ее уничтожу.
Онос Т'оолан смотрел вслед ушедшим на север Т'лан Имассам. Первый Меч привлек к себе силу Телланна, защищаясь - устав от атак Олар Этили, он воздвиг вокруг себя непроницаемую стену. Но в этом есть риск. Он слеп ко всему, что вокруг.
"Угрозы тому, чего я ищу, угрозы судьбе, которой я желаю для нас. Только Олар Этиль против меня. Не
Рюсталле Эв, в памяти нет силы - разве Ритуал не научил нас этому? Отыщи то, что тебя тревожит, и возвращайся.
Улаг Тогтиль, твой цветистый язык... хотелось бы узнать больше о том сверкающем камне, о чудесной невозможности".
Он продолжил путь. Теперь один на истерзанной равнине. Кончик меча высекает искры из впаянных в почву камней. Позади клубится стена пыли. Живая, полная секретов. Густая от горя и ужаса. Она все выше...
Рюсталле Эв оглянулась и увидела, как Первый Меч одиноко бредет на восток и пыль клубится за ним.
– Он не знает, верно?
– Он слишком замкнулся в себе, - согласился Улаг.
– Гляди на тучу. Мы начали с немногих сотен. Мы оставили тысячу идти следом, как он и приказал.
Но он пробудил Телланн. Он призвал.
– Сколько же, Рюсталле Эв?
– Пять тысяч? Десять?
– Стена велика, Рюсталле Эв.
– Да, - шепнула она.
Еще миг - и они пошли на север.
Туман рассеялся, Грантл обнаружил себя бредущим по свежему снегу. В тысяче шагов слева две расщепленные мачты торчат из белого кургана, ветры намели высокими грудами снег вокруг обломков корабля. Прямо впереди - выступы камня указывают начало прорезанного узкими ущельями горного хребта.
У подножия утесов притулилась с подветренной стороны россыпь сделанных из костей хижин. В воздухе висит дыхание сырой магии.
В груди родился ответный гром; он ощутил, как души воинов подобрались ближе, просыпаются, собирают силы. И пошел дальше.
Услышав кашляющее ворчание, замер, напрягся при виде двух саблезубых котов, только что вылезших из пещеры. Шкуры были покрыты серыми и черными полосами, напоминали затененный камень. Верхние клыки торчали ниже подбородков. Звери смотрели на него, маленькие уши прижались к широким черепам. Ни один не шевелился.
Грантл раскрыл челюсти, зевнул. За хижинами каменная лавина превратила ущелье в пещеру, именно из ее темного устья текли дикие эманации. Не сводя глаз с прохода, он двинулся вперед.
Саблезубые прыгнули к нему.
"Не Солтейкены, не Д'айверс. Просто звери. Охотники. Но они кажутся... голодными". У входа Грантл замешкался, поглядел на больших кота и кошку. "Такие бесстрашные? Чего вам нужно?"
Оказавшись между двух рядов хижин, звери встали; тот, что слева, присел и принялся кататься по тонкому снежку.