Увидимся в аду
Шрифт:
Оператор с режиссером бросились ее поднимать, а Наташа еще и громогласно сопротивлялась, обзывая всех предателями и уверяя, что Маша дает всем подряд. Команда поспешила убраться из ресторана. Они быстро расплатились — просто кинули деньги на стол, собрали свои и Наташины вещи и поспешили на улицу. Во дворе несчастный режиссер и измученный оператор волокли Наташу к коттеджу. Она же упиралась, брыкалась и кусалась — у оператора на руке красовался багровый след от зубов, а у режиссера ныла нога — Наташа изловчилась и врезала ему
— Давайте ее окунем, — предложила Маша.
— Куда? — удивилась девушка-гример.
— В озеро, — ответила Маша. — Пусть протрезвеет. Я тебе как специалист говорю: водичка — самое то.
В это время Наташа затянула:
— Настали дни веселые-е-е…
И полезла к искусанному оператору целоваться.
— Н-да… — поморщилась гримерша. — Давайте кунать.
Кое-как дотащив Наташу до берега, они размахнулись и бросили ее в воду. Та захлебнулась, затрепыхалась, но через секунду всплыла, отфыркиваясь, встала на ноги и принялась так честить всех своих подчиненных, что сомнений ни у кого не оставалась — она протрезвела.
Маша на всякий случай бросила в кусты пустую ампулу.
Она одна знала, кто незаметно, протянув руку к тарелке с хлебом, выплеснул Наташе в рюмку замечательное средство, от которого человек пьянеет с первой рюмки. И очень не хотела, чтобы хоть кто-нибудь догадался или заподозрил ее в сопричастности к Наташиному буйству.
Но как она ни старалась, у Наташи сомнений не было — ей просто некого было больше подозревать.
МАША
15 мая, 18.20
Домой Маша ввалилась злая, голодная, уставшая… Только залезла в душ, услышала телефон, но подходить не стала. Понадеялась, что не забыла включить автоответчик. Когда Маша наконец вышла из ванной и нажала кнопку «Сообщения», то в первый момент даже вздрогнула от удивления.
— Привет, это Марат, — услышала она знакомый насмешливый голос.
Почему-то Маша не ожидала, что Марат будет звонить по телефону, да еще и оставлять сообщения. Ей казалось, что на стене появится рука и кровью напишет послание либо разразится гроза и молнии сложатся в затейливую надпись… Что-то в этом роде… Обозвав себя фантазеркой, Маша еще раз прокрутила запись.
— Привет, это Марат, — повторил голос. — Мне нужно с тобой поговорить. Есть дело. Суши голову и быстро ко мне.
Маша беспокойно вытерлась, оделась и с влажной головой выбежала из дома.
Марат ждал ее в гостиной. Он был одет на выход — строго, красиво и дорого. Коричневый костюм, синяя с белым кенгурушка (на днях Маша видела эту самую рубашку в «Ле Форме» — она была от Москино и стоила неприлично много) и неприхотливые ботинки — только владельцы таких ботинок знают, что пара стоит не меньше двух тысяч долларов.
— Ну что? — с неприятной ухмылкой поинтересовался Марат. — Пакостим
Маша досадливо отвернулась и промолчала.
— Значит, так! — Взгляд у Марата был тяжелый. — Живет на свете, а точнее, в городе Москве, на Патриарших прудах, некий Дмитрий Полонский, деловой человек. Пятьдесят восемь лет. Женат, имеет сына и дочь. Три года болел раком печени, но заботливые родственники положили все силы на то, чтобы вылечить его, и — о чудо! — с издевкой воскликнул Марат. — Вылечили! Уважаемый Дмитрий здоров, хоть и слаб.
Он помолчал некоторое время, а Маша нарочно не задавала вопросов, чтобы не идти у Марата на поводу. Наконец он наклонился к ней и, глядя прямо в глаза, вкрадчиво произнес:
— Ты сегодня ночью, ровно в два часа, проникнешь к нему в спальню, добавишь в стакан воды вот это… — Он протянул Маше коробочку, открыл ее и показал темно-вишневый кристаллик. — Через пять минут он проснется, выпьет воду, а через минуту умрет. Ты проверишь пульс, убедишься в его смерти и тихо удалишься.
— А от чего он умрет? — еще не осознав, что все это должно произойти с ней, полюбопытствовала Маша.
— От инфаркта.
— А зачем это? — тупо спросила Маша.
— Я могу тебе и не говорить… — Марат насмешливо оглядел Машу. — Но скажу. Чтобы ты поняла свою ответственность. У любого человека есть свой срок годности.
— Срок чего? — возмутилась Наташа.
— Тсс… — Марат поднес палец к губам. — Срок, когда то, что отпущено Богом, на исходе. Его душа устает от земных юдолей, — не без сарказма сообщил Марат. — Тогда человек начинает жить вхолостую, не совершая ничего, что могло бы повлиять на окружающий мир. Он, как говорится, коптит небо. Три года, что Полонский болел, и он, и родственники цеплялись за жизнь, не имеющую более смысла.
— И только поэтому он должен умереть? — с ненавистью спросила Маша. — А как же его семья? Для них ведь это будет ударом!
— Не будет, — ухмыльнулся Марат. — Они очень быстро успокоятся, разделывая на части его квартиру и банковский счет. Он давно уже превратился в воспоминание. Поверь.
— Значит, я должна его убить? — Маша наклонила голову и уставилась на свои туфли.
— Нет. — Марат взял ее за руку и положил в ладошку коробку с отравой. — Ты должна остановить его жизнь на Земле.
— Это жестоко! — Маша подняла голову и взглянула на Марата.
— Не твое дело! — Он встал и, не прощаясь, вышел.
НАТАША
15 мая, 20.10
Они с Игорем хорошо сидели в итальянском ресторане. Наташа до сих пор удивлялась тому, как много разной еды можно попробовать в одном городе. Китайская, итальянская,
французская, японская, мексиканская, югославская, грузинская кухни были представлены во всем многообразии.