Уйти, не оставив следов
Шрифт:
– Женя, ты проголодалась? Зачем мы вообще сюда пришли? – недоумевала подруга.
– Нас будут ждать на кладбище. Но если повезет, не узнают. – Я быстро раскладывала на столике у умывальника припасенные вещи. – Доверься мне.
– Ладно, колдуй, – улыбнулась подружка.
Я убрала светлые локоны Оли под парик с черными волосами средней длины. Потом, налегая на темно-серые тени, черный карандаш и светлый тональный крем, внесла коррективы в ее макияж.
– Теперь, дополнив образ длинным черным плащом и зонтом того же цвета, мы убили сразу двух зайцев. Значительно утеплились и получили скорбящую
– Она не скорбящая, просто страшная. – Оля недоверчиво разглядывала свое изображение в зеркале.
– Сейчас будет, не торопись. – Я нанесла на свое лицо крем, который создает искусственную пигментацию, а когда подсыхает, стягивает его, получается полная иллюзия старческой кожи со множеством мелких морщинок. Потом повязала на голову платок, прямо поверх брюк надела длинную юбку из плотного трикотажа и накрыла все это великолепие бесформенной плотной накидкой в мелкий цветочек. Постояла перед зеркалом, оценивая видок, набросила накидку прямо на голову, плотнее закуталась и немного сгорбилась, словно под тяжестью прожитых лет.
– Откуда у тебя эти ужасные вещи?
– Наверно, от бабушки Генкиного друга остались. В квартире нашла, одолжила ненадолго, – прошамкала я, репетируя старушечий голос. – Теперь, внученька, бери меня под руку и веди тихонечко старую развалину на кладбище.
Во время похоронной церемонии начался дождь. Мелкие капли с порывами холодного штормового ветра бросало в лица всех присутствующих. Кроме племянника и моложавой соседки на кладбище пришли всего несколько стариков и могильщики. Павел Петрович был прав, уверяя, что друзей молодости осталось мало. А я правильно выбрала маскировку. Никто не обратит внимания на старуху, пришедшую проводить в последний путь приятеля в сопровождении внучки.
Как бы еще с пареньком поговорить.
Неожиданно на помощь пришла Клавдия Антоновна. Кода рабочие сформировали могильный холмик и стали устанавливать венки, она аккуратно обогнула мою громоздкую от обилия тряпок фигуру.
– Простите, вы знакомая Павла Петровича? Позвольте представиться, Клавдия Антоновна, его соседка, мы планировали вскорости пожениться, – ревниво заявила женщина, прикладывая платок к заплаканным глазам.
– Очень приятно, милая, – прошамкала я, – мы с Пашенькой учились вместе, давно, кажется, вечность назад. Были очень дружны, но в последние годы общались только по телефону, меня болезни, знаете ли, одолели. Вот, на кладбище с внучкой еле добрались, – на всякий случай я говорила, мелко подрагивая низко опущенной головой.
– Мы с Александром, племянником Павла Петровича, на машине, хотите, до города подвезем? – любезно предложила соседка.
– А это Сашенька? Не узнала, глаза уже не те. Милая, попросите его подойти ко мне на пару слов. А то земля под нами стремительно превращается в грязь, боюсь поскользнуться здесь, внученька меня не удержит. Скажите, это важно, по поводу наследства.
– Хорошо. – Соседка метнулась к племяннику. И зашептала ему на ухо, указывая на нас с Олей.
А я пробормотала в спину:
– Боюсь, наследничек после услышанного не пожелает везти старушку в своей машине.
– Вы хотели говорить со мной? Разве мы знакомы? – надменно уставился на нас молодой человек.
– Лично, нет, Сашенька. Скажите, вы знаете, кто такие поручители?
– Нет, – неуверенно промямлил племянник.
– Так я поясню. Когда составляется завещание, в нем могут указываться люди, что следят за выполнением воли покойного. Или за тем, чтобы после смерти никто не оскорбил его чести и достоинства.
– Я не понимаю, дядя не оставил завещания.
– Это вы так думаете. Закон признал вас наследником, но полгода еще не прошло. Завещание может появиться, и кто знает, в чью оно будет пользу.
– На что это вы тут сейчас намекаете?! – занервничал, побледнел мальчишка.
– Не намекаю, говорю прямо. Полиция должна продолжать расследование смерти Павла Петровича. Не соглашайтесь на закрытие дела и останетесь наследником.
– А если они никого не найдут?
– Дайте полицейским время, хотя бы полгода. Мы ведь поняли друг друга, Сашенька?
– Да. Конечно. Хорошо.
Молодой человек отошел, утирая со лба то ли пот, то ли капли дождя. Мы развернулись и неспешно стали удаляться с кладбища. Вслед старушке с внучкой уставился растерянным и несчастным взглядом промокший до нитки агент, стоящий у соседнего надгробия.
– Решила устроить скандальчик на похоронах? – ехидно поинтересовалась подруга.
– Понаблюдала за пареньком и поняла, что призывами разбудить дремлющую совесть его не проймешь. А потерять наследство молодой человек боится. Теперь дело точно не закроют. Может, менты найдут доказательства.
– А если нет?
– Пусть они хотя бы анализы проведут, токсикологию. Может, пальчики какие всплывут, может, следы, показания соседей, ну хоть что-нибудь, что позволит нам привязать человека со шрамом к убийству, если это он, конечно.
Домой мы добрались без приключений. Правда, на дорогу ушло много времени и продрогли изрядно, несмотря на обилие теплых тряпок. Хоть агент на кладбище нас и не узнал, пришлось, страхуясь, немного поколесить по городу. Первым делом я с наслаждением избавилась от маскирующего грима, кожа под ним совсем не дышит. И мне начинало казаться, еще немного – и собственное лицо сморщится, как засохшее яблоко. Оля отправилась отогреваться в ванную и, судя по звукам, звонить Майку с детьми.
Я поставила чайник на огонь и заметалась по кухне, размышляя. Расследование Олиного дела зашло в тупик. Шансы на успех, конечно, с самого начала были мизерные. Хакер вряд ли нароет полезные сведения, у него слишком мало исходных данных. Теплилась надежда на помощь Морозова, но пропала со смертью старика. Итак, что мы имеем? Брошка, похоже, стоит гораздо дороже, чем кажется на первый взгляд. И она, очевидно, до революции была в коллекции богатого купца. И, как показывают факты, вещицей действительно интересуются. Кто – мы по-прежнему не знаем. Со смертью искусствоведа тоже ничего не ясно. Я отталкиваюсь от версии, что убили Морозова из-за нас. Мужик в джинсах и со шрамом – самый вероятный подозреваемый. Но почему старик его впустил? Павел Петрович был осторожен до занудства. Значит, знал пришедшего, иначе просто не открыл бы ему дверь. Если Морозов знал парня, может, его и убили по другим причинам? Не из-за броши? Что-то тут не стыкуется.