Ужас Дикого Леса 3
Шрифт:
Пока Лада откачивала Марьяну, Софа объясняла суть происходящего, а я изображал мебель, Умница тихонько свалила к границе «полторашки». А где-то минут через двадцать, вернувшись обратно, прислала мне в личку сообщение, объясняющее все:
«Свищева помнишь? Это одна из его жертв. Дальше объяснять?»
Я задвинул куда подальше накатившую ярость и отрицательно помотал головой. А потом задал вопрос, который счел чрезвычайно важным:
«Другие его жертвы среди «избранных» есть?»
«Да, две…»
«Вызови их сюда, скажем, к тринадцати ноль-ноль. И еще: когда я буду
Внутреннее напряжение, ощущавшееся в эмофоне ближницы, стало значительно слабее, но я все равно добавил еще одно требование:
«Оля, то прошлое не имеет к тебе никакого отношения, а у нас с тобой есть только восхитительное настоящее и счастливое будущее!»
— Я тебя люблю, Яр! — благодарно выдохнула она, на пару мгновений вжалась лбом в мое плечо, а затем умчалась к КПП приглашать на сеанс избавления от ментальных программ остальных марионеток…
…Объясняя Марьяне причины резкого ухудшения самочувствия, Софа ни разу не упомянула ублюдочного менталиста, тешившего похоть все время работы в МАО, и старательно обходила вниманием причины, ради которых могла быть прописана эта программа. Но второкурсница, оказавшаяся далеко не дурой, смогла связать срыв со слухами о Суде Богов над штатным мозголомом Академии и своим прорывом в момент его смерти, так что сразу после завершения целительских воздействий и прогулки в душевую задала прямой вопрос:
— Эта программа была повешена Свищевым, верно?
— Верно… — подтвердила Умница, успевшая вернуться обратно. — Этот нелюдь обратил внимание и на тебя. Но его настигла божья кара, а у тебя впереди долгая и счастливая жизнь, в которой уже никогда не будет никаких менталистов!
— Счастливая? — желчно переспросила девушка.
— Да! — твердо сказала ближница. — И пусть в данный момент ты в это не веришь, первые доказательства моей правоты проявятся уже через пару-тройку часов. Само собой, если ты найдешь в себе силы на время забыть об этой проблеме и снова доверишься нам.
— Я не отказываюсь от уже принятых решений… — угрюмо буркнула Марьяна, взглядом показала Ладе, что готова уйти в очередной целительский сон, и отключилась.
Довольно неплохо держалась и в промежутке между возвращением в сознание и началом медитации в кольце. И пусть на замыкании своей части «контура» сосредотачивалась минуты три-четыре, в конце концов все-таки справилась с собой и дала мне возможность себя прорвать.
Сглаживать ее «побочку» я даже не подумал. Наоборот, приложил все силы, чтобы она получилась как можно более сильной, яркой и долгой. Вот девушку и проняло, да так, что она на какое-то время напрочь забыла обо всем на свете, кроме воистину убийственных ощущений.
Положительный эффект от этой эмоциональной встряски не прошел и после того, как Марьяну отпустило — кое-как открыв глаза, все еще мутные от испытанного наслаждения, она нашла взглядом Ольгу и нашла в себе силы пошутить:
— Вы были правы: будущее, в котором можно испытать такие безумные ощущения, затмевает любое прошлое…
С остальными девчонками из этой группы все прошло
Разговор о причинах срыва тоже пошел не в ту степь — более-менее оклемавшись от двух клинических смертей и всей остальной «мелочевки», Макарова вытерла губы рукавом, поймала мой взгляд и криво усмехнулась:
— Яромир Глебович, а вы, оказывается, в разы гениальнее, чем можно представить в самых смелых мечтах! Но я клянусь Силой и Жизнью, что ваши тайны и тайны вашего рода умрут вместе со мной.
Когда она упомянула слово «Жизнь», напрягся не только я, но и мои супруги. Однако Макоши эта девушка была неинтересна, и мы расслабились. Секунд, эдак, на пять. А потом Кира загрузила нас снова. Хотя и совсем в другом ключе:
— Судя силе срыва, программа успела как следует укорениться, значит, слухи о том, что один из моих родных дядек не только владеет, но и балуется ментальными навыками, не врали.
Озвучивая это утверждение, студентка смотрела на Софу, и та, конечно же, среагировала на не особо завуалированный намек:
— Баловство ментальными навыками — подсудное дело.
— Вот именно! — злобно ощерилась второкурсница. — А Борис Петрович почему-то до сих пор на свободе.
— Я исправлю это недоразумение… — пообещала Великая Княжна. — Его арестуют еще сегодня и расколют, извини за грубость, до самой задницы!
— Ваше Императорское Высочество, я бы выразилась намного грубее. Но в моих планах на ближайшие пару часов — прорыв с неким чрезвычайно приятным побочным эффектом, и мне не хочется портить предвкушение даже обсценной лексикой.
На этот завуалированный вопрос ответил уже я:
— Наши планы не изменились, так что прорыв будет. Без вариантов.
— Здорово! Тогда перед уходом в очередной целительский сон я хотела бы сбегать в раздевалку и ополоснуться…
…Об ублюдочном Свищеве и его «наследии» я размышлял всю дорогу до коттеджа и настолько себя накрутил, что отголоски моей ярости взбесили даже флегматичного Гамаюна. Софья, почувствовавшая мой эмофон в тот самый миг, когда я запрыгнул на балкон второго этажа, сходу попробовала сгладить весь негатив более чем логичным вопросом:
— Яр, зачем снимать программы, которые никто никогда не использует?
— А я их снимать и не собираюсь… — ничуть не кривя душой ответил я. — Меня бесит само явление!
— За Борисом Петровичем Макаровым уже выехали.
— Я в тебе нисколько не сомневался… — кое-как уняв свой гнев, мягко улыбнулся я. — Но ведь он такой не один, верно?
— Верно… — вздохнула супруга и попробовала меня успокоить другим способом: — Кстати, я правильно поняла, что свечение от старой программы подавило новое?