Ужас. Вдова Далила
Шрифт:
— В девять, в половине десятого, в десять, — право, для полусонного швейцара в его каморке это одно и то же.
— А почему, вопреки обыкновению, в тот вечер вы вернулись домой именно в это время?
— Ах, боже мой! Все очень просто: с утра я надел легкое пальто, а к вечеру стало холодать, вот я и зашел домой переодеться.
— А может, это пятна на пальто заставили вас переодеться?
— Пятна? — нисколько не смутившись, переспросил Хорфди. — Какие пятна?
— Крови. Как вы это объясните?
— Никак,
Граднер надеялся этой выдумкой и неожиданным нападением смутить обвиняемого, но снова потерпел поражение. Следователь, однако, не хотел признавать себя побежденным и сказал, что пальто еще будет подвергнуто тщательному химическому анализу. Хорфди ничего не ответил на это и снова обратил взгляд на следователя, как бы ожидая продолжения допроса.
— После того как вы пробыли несколько минут дома, вы отправились к известной даме — Лоле Монтец, — продолжал Граднер, — репутация которой оставляет желать лучшего и с которой вы состоите в близких отношениях.
— Ну уж извините, — проговорил Хорфди с пренебрежением, — конечно, я знаю эту даму, и даже очень хорошо, но ни в каких отношениях с ней не состою.
— Не будем играть словами, вы — ее любовник.
— Уверяю вас, я никогда не добивался этой более чем двусмысленной чести.
— Хорошо, но согласитесь, что эта дама ведет роскошную жизнь, много тратит на экипажи и людей, и вы, со своей стороны, помогаете ей.
— Ну да, конечно, я тоже тратил деньги на эту даму, но я попрошу вас не преувеличивать. Вы сами, как человек светский, прекрасно знаете, что можно нравиться женщине, навещать ее, но все же не быть вынужденным содержать ее и разоряться.
Хорфди говорил все это так задушевно, будто беседовал с приятелем. И ему действительно удалось смягчить своего собеседника, так что тот отбросил суровый тон, все больше поддаваясь обаянию умного молодого человека. Граднер почти забыл, что находится у себя в кабинете и допрашивает обвиняемого. Следователь встал и начал ходить по комнате, а Хорфди тем временем прислонился к камину и спокойно ждал, что будет дальше. Наконец, Граднер вспомнил, что за ширмами сидит Мария, и незаметно заглянул к ней.
Женщина с закрытыми глазами неподвижно сидела на стуле и ждала окончания допроса. Граднера поразила бледность ее лица. Это вернуло его к реальности: он снова вошел в роль следователя. Вновь усевшись за письменный стол, Граднер спросил:
— Вы знали Карла ван ден Кольба?
— Да, конечно.
— Как давно?
— Года три, вероятно.
— А при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?
— Один наш общий друг, господин Редерн, с которым я как-то поделился своим желанием заняться биржевыми спекуляциями, предложил познакомить меня с ван ден Кольбом. Он оказался очень любезен и заявил, что готов мне помочь.
— Господин ван ден Кольб не потребовал от вас никаких гарантий?
— Он довольствовался личным впечатлением, кроме того, речь шла о небольших суммах — не более двух тысяч марок.
— Ну, не всегда так было, — не удержался от замечания Граднер. — Однажды вы потеряли много денег.
— Да, к сожалению, я как-то дал поручение ван ден Кольбу на довольно крупную сумму, и он сейчас же исполнил мое поручение, но я проиграл.
— Сколько же вы потеряли на этой операции?
— Двадцать тысяч марок.
— По моим сведениям, вы потеряли пятьдесят тысяч.
— Извините, первая операция, о которой я только что говорил, стоила мне двадцать тысяч, но я захотел вновь попытать счастья и проиграл еще больше, так что общая сумма составила пятьдесят тысяч марок.
— Но разве ван ден Кольб не советовал вам не идти на риск? Он же отчасти отвечал за вас перед маклерами.
— Господин ван ден Кольб неоднократно являлся свидетелем того, что я всегда платил по счетам, и поэтому он не сомневался в моей кредитоспособности.
— И чем же закончилась эта история?
— Мне поднесли мое сальдо, и я был вынужден заявить, что мне нужно немного времени, чтобы я мог выплатить все.
— И что же ответил на это ван ден Кольб?
— Должен признать, он не пришел от этого в восторг.
— Не случилось ли между вами неприятного разговора на бирже?
— Да, к сожалению, он имел место быть.
— Я сейчас зачитаю вам, как это происшествие описано в наших протоколах. Будьте любезны подтвердить эти сведения, если все так и произошло на самом деле.
— Да, именно так, — сказал Хорфди, выслушав чтение протокола.
— Значит, вы подтверждаете, что после происшедшей с ван ден Кольбом ссоры вы выдали ему вексель на пятьдесят тысяч марок?
— Да, подтверждаю.
— И что же стало с этим векселем?
— Вероятно, его нашли у меня, так как у меня был произведен обыск.
— Совершенно верно, он найден у вас, но как он к вам попал?
— Очень просто: я заплатил по нему, и мне его вернули.
— Кто вам его вернул?
— Сам Карл ван ден Кольб.
— Когда?
— За день до своей смерти — в тот день истекал срок платежа.
— Это невозможно: вы пошли на Французскую улицу, но Карла ван ден Кольба там не застали.
— Совершенно верно. Мне сказали, что его нет дома и что он вернется только вечером, но я очень торопился покончить с этим делом. Я знал, что он не особенно расположен ко мне, поэтому отправился его искать и вскоре нашел.
— Где?
— На Дворцовой площади. Он всегда ходит через нее, когда возвращается с биржи домой. Это было в третьем часу.