Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник)
Шрифт:
Доктор Грех был четвертым барабанщиком за бурную двадцатилетнюю карьеру Гарри Пламени и Психа. Он играл с ними уже год и еще не слышал эти байки столько раз, сколько пришлось остальным участникам группы. Сейчас они были в мировом турне, а доктор Грех совсем не горел желанием возвратиться и стучать где-нибудь в баре, затерянном посреди Миннесоты. Он закончил с крэком и одобрительно заявил:
— Шикарная дурь!
— Знаешь, иногда мне кажется, что я не могу вспомнить, кто я, — доверительно поведал Гарри Пламя, наблюдая, как поклонница заряжает трубку по новой. Кондиционер молотил на полную катушку, и в номере было холодно.
— Мы же годами в дороге. Все
— Знаешь, — Гарри запил таблетку антидепрессанта рюмкой водки, — иногда я поднимаюсь на сцену и не могу вспомнить, действительно ли умею играть на этой штуке. — Он похлопал по деке винтажного «Стратокастера». — А ведь я играю на нем с тех пор, как купил первую сорокопятку Элвиса.
— «Гончая» и «Не будь жестока», пятьдесят шестой год, — напомнил ему доктор Грех. — Ты же вырос в Теннесси.
— И я продолжаю видеть эти сны, старый дом моей семьи на Кедровой улице.
Барабанщик сделал еще затяжку и закашлялся:
— Это все гастроли. Ты думаешь о своих корнях.
— Может, мне надо вернуться? Хотя бы раз. Понимаешь, увидеть былые места… Интересно, дом еще стоит?
— Замутим гиг? Блудный рокер возвращается домой!
— На хер! — Гарри покачал головой. — Не хочу даже видеть это место снова.
Он с усилием затянулся, вобрав пары крэка в легкие, и вспомнил, как грудь разлетелась под давлением перегретого пара…
Гарретт Ларкин опять спал, и ему снился дом на Кедровой улице.
Его разбудил голос матери. Несправедливо, ведь сегодня суббота!
— Гарри! Вставай, солнце на дворе! Ты обещал отцу убрать листья до трансляции футбольного матча! Пошевеливайся!
— Хорошо! — пробормотал он, а про себя добавил пару неприятных слов.
Гарретт свесил длинные ноги с края кровати, потянулся, зевнул, влез в голубые джинсы, школьный свитер и пошел в ванную умываться. Из зеркала на него смотрело лицо подростка. Гарри изучил парочку наметившихся прыщей, а потом вычистил зубы и поднял воском слегка опавшую «платформу» на голове. Мама суетилась на кухне, в фартуке и халате, накрывая на стол. Гарри сел и быстро осушил стакан апельсинового сока.
— Отец вернется завтра из Вашингтона после церковной службы, — напомнила она. — И он очень хотел видеть чистый газон, без всяких листьев.
— Вычищу перед крыльцом. — Ларкин тщательно полил сиропом каждый блинчик на тарелке.
— Ты обещал, что уберешь везде.
— Но, мама! Листья-то падают. Надо всего-то сгрести их под клены. — Он расправился с сосисками.
— Жуй тщательнее, — проворчала мать.
Стояло прекрасное октябрьское утро: воздух прохладен и свеж, а небо голубое и безоблачное. Ощущая приятную сытость, Гарри набросился на золотые листья, собирая их в закрученные кучи дребезжащими граблями. Блэки, старая белая собачонка, покачиваясь, заняла теплое место, наблюдая за работой хозяина. Скоро она утомилась и заснула.
Гарри начал с основания розово-мраморного фасада дома, выдирая листья из-под кустов, скатывая их в валики, проходя под кленами и вытаскивая на тротуар. На Кедровой улице сегодня почти не было движения, а редкие, с шумом проезжавшие машины посылали спирали листьев высоко в небо. Работа спорилась быстрее, чем предполагал мальчик, и возможно, ему хватило бы времени убрать оставшуюся часть двора до ланча.
— Блэки, в этой работе смысла — ноль, — заявил он собаке. — Нападает еще больше.
Та принялась сочувственно вилять хвостом, и Гарри остановился, гладя ее по голове. Подумал, сколько лет ей еще осталось, и понадеялся, что это случится после его отъезда в колледж.
Гарри поджег кучу, аккуратно сложенную у кромки тротуара. Через несколько минут она вся заполыхала, и октябрьский день наполнился приятным ароматом горящей листвы. Мальчик подошел к дому и взялся за садовый шланг — на всякий случай. От работы Гарри вспотел и решил попить прямо из-под крана.
Стоя рядом с розовой мраморной стеной и держа шланг у рта, Ларкин неожиданно взглянул в синее небо.
Естественно, вспышки он не увидел…
На Кедровой улице больше нет кедров, только ряды обугленных пеньков. Листьев тоже нет, вместо них — сырая каша пепла. Нет и голубого октябрьского неба. Его заменила мертвая серость долгой ядерной зимы.
Здание теперь — всего лишь обугленное воспоминание. Но одна стена, облицованная мрамором, стоит, и в камень впечатан черный силуэт мальчика, уверенно смотрящего вверх.
Серый ветер порывами обдувает мертвую пустошь, а выжженный скелет дома на Кедровой улице все еще скорбит об утрате тех, кто его любил и кого любил он…
Спи крепко, Гарри Ларкин, и пусть тебе снятся сны. Обо всех мужчинах, которыми ты мог стать. О мире, который мог быть. О людях, которые могли жить. Но никогда не будут из-за октябрьского дня 1962 года.
Я не смог уберечь тебя при жизни. Но в смерти буду хранить твою душу и твои сны, пока стоит эта стена.
Что видим мы, Что видят в нас. Есть только сон И сон внутри другого сна.КИМ АНТИО
Окно на запад
(О. Ратниковой)
Ким Антио живет в Америке, на Тихоокеанском побережье, со своим мужем, канадским писателем Марио Милошевичем, с которым познакомилась в 1980 году на писательской конференции.
Ее первый рассказ был опубликован в 1983 году в журнале «Isaac Azimov's Science Fiction Magazine». С тех пор ее произведения появлялись во многих журналах и антологиях популярной литературы, произведений в жанрах ужаса, детектива и научной фантастики, включая «The Clinton Street Quarterly», «Twilight Zone Magazine», «The Magazine of Fantasy & Science Fiction,», «Fantasy Book», «Cemetery Dance,», «Pulphouse», «Shadows», «The Year's Best Fantasy Stories», «The Year's Best Horror Stories», «Doom City», «Borderlands II» и «The Ultimate Werewolf». Издательство «Pulphouse Publishing» выпустило сборник рассказов Антио «Цветы» («Blossoms»).
Перу Антио принадлежат научно-фантастические романы «Руины» («Ruins»), «Дитя глупца» («Fool's Child»). Вышел также ее роман «Перекресток Дира» («Deere Crossing») — первый том новой детективной трилогии.
Герои «Окна на запад» — люди, приехавшие на отдых; подобные произведения регулярно появляются в антологиях рассказов ужасов…