Узник крови (в сокращении)
Шрифт:
— Нет, сэр, не хотел бы, — раздраженно ответил судья, — но повторяю — это неподходящее место для выражения таких мнений. Пожалуйста, продолжайте, мистер Редмэйн.
— У меня нет больше вопросов к свидетелю, милорд, — заявил Алекс.
— Мистер Пирсон, — спросил судья, — вы намерены подвергнуть свидетеля перекрестному допросу?
Пирсон поднялся с места.
— Да, милорд. Мистер Манро, когда вашего клиента арестовали, у вас не возникло ощущения, что вы проявили безответственность в исполнении своих обязанностей? Этот человек, выражаясь словами другого шотландца, украл семейное
— Нет, сэр, он не крал семейного столового серебра. Единственное, что украл Дэнни Картрайт, — это семейная фамилия.
— Вы, несомненно, объясните суду, — заметил судья, — моральную дилемму, перед которой поставили меня этой гипотезой.
— Вашей светлости не нужно беспокоиться о моральных дилеммах, — ответил Манро, — поскольку меня занимали исключительно юридические тонкости дела.
— Юридические тонкости? — осторожно переспросил судья.
— Да, милорд. Мистер Дэнни Картрайт был единственным наследником состояния Монкрифа, так что я не мог взять в толк, какой закон он нарушил, и нарушил ли закон вообще.
— Вы можете объяснить суду, мистер Манро, — спросил Пирсон, — что именно вы хотите сказать?
Судья откинулся на спинку стула, с радостью предоставив Пирсону одному расхлебывать кашу, которую заварил Манро.
— На самом деле, мистер Пирсон, все очень просто. Покойный сэр Николас оставил завещание, по которому отказал Дэниэлу Артуру Картрайту, проживающему на Бейкон-роуд, Лондон ВЗ, все свое имущество, за исключением ежегодной ренты в десять тысяч фунтов, каковую завещал мистеру Элберту Крэнну.
Пирсон рухнул на место, забыв сказать: «Вопросов больше нет».
Зал наполнился приглушенным гулом шепотков, а Манро прошел к скамье подсудимых и пожал Дэнни руку.
— Милорд, можно ли обратиться к вам по одному правовому вопросу? — спросил Алекс.
— Разумеется, мистер Редмэйн, но сначала мне придется отпустить присяжных. Уважаемые присяжные, как вы только что слышали, адвокат защиты попросил меня обсудить с ним один правовой вопрос. Возможно, он не имеет отношения к разбираемому делу, но если имеет, я подробно проинформирую вас по вашем возвращении в зал.
Когда зал опустел, судья спросил:
— Так чем я могу вам помочь, мистер Редмэйн?
— Милорд, после показаний почтенного мистера Манро защита хотела бы обратить ваше внимание на то, что отпадают обвинения по пунктам третьему, четвертому и пятому, а именно проживание в доме на Болтонс-террас, обогащение от продажи коллекции почтовых марок и снятие денег со счета в банке «Куттс». Мы просили бы исключить эти пункты, поскольку довольно сложно украсть что-нибудь у себя самого.
— Справедливое замечание. Как вы считаете, мистер Пирсон?
— Обвинение не возражает, — ответил Пирсон.
— Так я и сообщу присяжным по их возвращении. Однако, мистер Редмэйн, я уверен, что мне не нужно напоминать вам о том, что наиболее серьезное обвинение — побег из тюрьмы в период отбывания срока — остается в силе.
— Это я понимаю, милорд, — ответил Алекс. — С этим связан другой вопрос.
— Я вас слушаю, мистер Редмэйн, — сказал судья.
— Милорд, после показаний
— Когда присяжные возвратятся, я проинформирую их по двум этим вопросам и освобожу до утра.
— Как вам будет угодно, милорд, но перед этим позвольте сообщить вам о незначительном изменении в завтрашней процедуре. Вам, милорд, конечно, известна существующая в английском судопроизводстве традиция, согласно которой помощнику адвоката разрешается провести допрос одного из свидетелей, чтобы помощник мог набраться опыта.
— По-моему, я понимаю, к чему вы ведете, мистер Редмэйн.
— В таком случае, милорд, мой помощник сэр Мэтью Редмэйн, с вашего позволения, поведет от лица защиты допрос следующего свидетеля — мистера Крейга.
Когда Дэнни занял место на скамье подсудимых, зал судебных заседаний был полон. На местах для прессы теснились судебные репортеры. За последнюю неделю они написали об этом деле не одну сотню колонок и предупредили своих редакторов, что первые страницы утренних выпусков, возможно, украсят новые сенсационные сообщения. Им не терпелось увидеть «поединок величайшего адвоката со времен Ф. Э. Смита и самого блестящего королевского адвоката молодого поколения» («Таймс»).
Дэнни поднял глаза на балкон и улыбнулся Бет. Сара Дэвенпорт, в основном не пропускавшая заседаний, и на этот раз сидела с краю в первом ряду, опустив голову. Без пяти минут десять полицейский открыл двери, и все замолкли: Алекс Редмэйн и его помощник проследовали к скамье адвокатов.
Зал вторично замолк, когда судья Хэкет занял место на судейской скамье в середине помоста.
— Доброе утро, дамы и господа, — обратился он к присяжным, когда те уселись. — Первым сегодня мы заслушаем свидетеля — королевского адвоката Спенсера Крейга. Как вы помните, его имя всплыло по ходу перекрестного допроса сэра Хьюго Монкрифа. Мистер Крейг не выступает свидетелем ни со стороны обвинения, ни со стороны защиты. Он вызван повесткой, то есть является в настоящей суд не по собственной инициативе. От вас требуется одно — решить, имеют или не имеют показания мистера Крейга отношение к рассматриваемому делу, а именно к вопросу о том, бежал ли подсудимый из заключения, преступив закон. Вас попросят вынести вердикт по этому — и только по этому — пункту.
Судья Хэкет одарил присяжных лучезарной улыбкой и обратился к помощнику адвоката защиты:
— Сэр Мэтью, готовы ли вы вызвать свидетеля?
— Безусловно, милорд, — ответил тот, вставая. — Я вызываю мистера Спенсера Крейга.
Полицейский вышел в коридор и гаркнул:
— Вызывается мистер Спенсер Крейг!
Через секунду в зал вошел Спенсер Крейг в судебном облачении, словно на очередное из многих заседаний, каких полно у преуспевающего адвоката. Он поднялся на свидетельскую трибуну, уверенным тоном принес присягу и повернулся к сэру Мэтью.