Узы крови
Шрифт:
— Невозможно? — завопил тот. — Невозможно было пересечь полмира и сделать то, что я сделал! А теперь между мной и моим спасением стоит только несколько горстей земли?
Он упал на колени рядом с краем ямы и начал руками разгребать землю. Грубые, как искореженное железо, лапы схватили его и оттащили назад. Перед Джанни возникло лицо переводчика, Сожженные Волосы.
— Уходящий День спрашивает, что ты делаешь.
И переводчик указал на вождя, который стоял на дальнем краю ямы, скрестив руки на груди.
— Оно зарыто здесь — то, что я ищу. Оки могучей ведьмы. Помогите мне! Помогайте же!
Джанни попытался отшвырнуть ручищи, удерживавшие его, броситься за землю и прогрызть нору прямо к предмету своих вожделений. Однако ему помешала слабость, вызванная потерей крови из раны, которую Тагай нанес ему в бедро.
Уходящий День что-то быстро проговорил. Переводчик кивнул, а потом обратился к Джанни:
— Он сказал: если дух ведьмы и был здесь, то она уже ушла. Она — с мертвецами, и теперь с ней должны сражаться мертвецы. Те, кто похоронены здесь, были нашими врагами, да. Но мы не посягаем на их могилы.
— Нет! Неужели вы не понимаете? Мы должны… должны…
Джанни зарыдал, пытаясь высвободиться из рук, державших его могучей хваткой. Томас подскочил к нему.
— Ромбо! — прошептал он яростно. — Все кончено. Не показывай им свои чувства. Они убивают людей за слабость.
Вождь снова заговорил. Анна услышала его слова и поняла их прежде перевода. Тагай понял тоже и отчаянно попытался приподняться на локте.
Переводчик сказал:
— Вождь знает, что эта женщина — тоже ведьма. Так что мы убьем ее прямо сейчас, пока она не успела причинить нам зло.
По приказу вождя Джанни был отпущен, а Анну схватили и заставили подняться на ноги. Слабые пальцы Тагая потянулись за ней, но не смогли удержать. Один воин скрутил ей руки, второй встал перед ней с ножом.
— Стойте!
Томас не знал, откуда у него появились силы и быстрота. Но он в одно мгновение закрыл Анну собой. Палкой он выбил нож из руки воина, ударом кулака отбросил в сторону второго. Старый солдат заслонил девушку и напрягся, видя, как натягиваются луки с наложенными на них стрелами.
— Уходящий День спрашивает, почему ты помогаешь ей, Хромая Нога. Разве она не ведьма? Ты говорил, что твои боги, как и наши, ненавидят дурные оки.
Сейчас Томасу как никогда пригодились уроки, полученные от иезуитов. Он заставил себя дышать глубоко и ровно и смотреть прямо в глаза боевому вождю.
— Нет, — спокойно заявил он. — Она — Сновидица, и только.
— Но этот человек — ее брат, и ее брат говорит, что она — ведьма.
— Ее брат лжет. — Томас поднял руку и указал пальцем на Джанни. — Он хочет получить ее оки, ее силу.
Теперь все повернулись и посмотрели на лежащего на земле молодого человека. Джанни привстал на коленях. Его пальцы были выпачканы в земле. Он поднял взгляд, но глаза его оставались бессмысленными, туманными.
А потом его сестра выступила из-за черного плаща. Она что-то прятала в кулаке. И бросила это перед братом.
Джанни опустил глаза. Маленький крестик упал на землю, вонзившись вертикально в рыхлую почву могилы. Дрожащими пальцами Джанни потянулся за ним. Но только когда он прикоснулся к этому предмету, он совершенно определенно понял, что это такое.
Джанни громко застонал, когда пришло воспоминание: шершавая рука отца проводит по его волосам, протягивает ему кусочек серебра. Потом другое воспоминание: слезы, падающие на блестящую поверхность крестика, который он прибивает к дереву. И третье: меч отца, поднятый в воздух, перевернутое распятие на фоне стены гавани.
Анна смотрела на своего брата, и из ее темных глаз на него глядели Жан Ромбо и Бекк. Его отец — таким, каким он был, сражаясь с ним, умирая из-за него. И его мать на молу: обнимая тело мужа, она посмотрела на сына так, как смотрят на незнакомца. Джанни перевел взгляд с Анны и своих воспоминаний на молчаливых татуированных воинов. Язычники.
Внезапно все стало удивительно простым. На него снизошло спокойствие, ему было видение вечного покоя.
— Он сказал правду, — проговорил Джанни. — Я хотел ее оки. Я лгал вам. Это я — ведьма. Это я вам нужен, а не она.
Его слова перевели. Мощные руки подняли Джанни на ноги.
Переводчик приблизился к нему. На его лице ясно отражалось сомнение.
— Ты понимаешь, что сказал? Ты знаешь, что бывает с ведьмами?
Джанни Ромбо сохранял полное спокойствие.
— Знаю.
Анна вскрикнула:
— Нет, Джанни! Нет! В этом нет нужды!
— Есть, сестра. Эти язычники… — Ее брат огляделся вокруг. — Они хотят устроить свое кровавое жертвоприношение. — Он замолчал и внезапно улыбнулся, печально, смущенно, как улыбался подросток, которого она когда-то знала. — Так что они не слишком от меня отличаются.
Она не успела больше ничего сказать, потому что услышала позади себя стон. Оглянувшись, девушка увидела, как Тагая поднимают на ноги, и услышала, как вождь произносит:
— Он — храбрый воин, предводитель «призраков», которые с нами сражались. Мы почтим его смертью храброго воина.
С Джанни срывали одежду. Он позволил это сделать без сопротивления. Томас подошел к нему, положил руку ему на плечо и наклонил голову. Их губы двигались: тихий вопрос, ответ… Тагая раздевать не стали — он и так был почти обнажен, а его тело было испещрено белыми и красными полосами. Анна подбежала к любимому, и, повинуясь кивку вождя, державшие его воины отпустили его. Умирающий бессильно упал в ее объятия. Его глаза были открыты.