В 2
Шрифт:
– Пару часов. Может чуть больше.
– У… Слушайте, я сгоняю домой? Помоюсь, все дела, лады?
Рис оторвала взгляд от альбома, внимательно посмотрела на меня и кивнула.
– Тебе не помешает.
Вот зараза. Хотя самое забавное, будто я взаперти сидел, а не она. Может Пуль там ее в ванной комнате держал, с горячей водой и джакузи? Если так, то зря я его убил.
Заказал такси и вышел на улицу, перечитывая смс. Чего тут только не было. Обиды, упреки, полудневный, судя по времени сообщений, игнор, и снова обиды. Глупо
Это хорошо, что еще мама не звонила. Тогда бы меня уже искали пожарные, полиция и работники моргов. Нет, так выпадать из жизни нельзя. Придется переквалифицировать домового в секретаршу. А что делать, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Кстати, стоило только вспомнить о маме, как на дисплее появилась ее фотография и следом раздалась трель телефона.
– Алло, – пришибленно сказал я, поражаясь экстрасенсорным способностям своей родительницы.
– Сережа, привет. Ты как?
– Хорошо. Кушаю четыре раза в день, делаю зарядку, работаю, – отрапортовал я, – даже курить бросил.
– Ой, какой молодец. Это правильно. Еще бы девушку себе нашел хорошую.
– Успеется.
Про Юлю рассказывать не торопился. Мне эти смотрины вообще не упали. Начнутся разговоры: «когда вы поженитесь», «внучков бы понянчить», «мне девятнадцать было, а я уже тебя родила». Сестры у меня оказались чересчур амбициозные и хотели сначала построить карьеру. Что одна, выпорхнувшая из гнезда, что вторая, в нем доживающая. Все надежды маман на продолжение рода легли на мои плечи. А я… я это дело любил, но вот с детьми торопиться не хотел. Тем более, теперь, после того, как стал Ищущим.
– У нас тут горе. Баба Света умерла.
Я поскреб затылок, мучительно вспоминая ху из баба Света. Родни у нас, хоть черпаками вычерпывай. Правда, с половиной общались редко. И то, либо на свадьбах, либо на похоронах. Выяснилось, что я зря не помнил родственницу. Та оказалась троюродной теткой отца, которую я в последний раз видел в девятилетнем возрасте. «Она тебе еще машинку подарила». Ага, запоминающееся событие на всю жизнь.
– Мам, а я тут причем?
– Как причем? Ты вообще-то Дементьев!..
Ох, опять истории про фамилию, род и все такое. И что забавнее всего, об этом всегда больше всего пеклась мама. Порой, создавалось ощущение, что она вышла замуж как минимум из-за фамилии. Потому что была Дементьевой больше, чем я с сестрами.
– Хватит с нас того, что Лиля не придет. У нее важная командировка по работе. Но ты быть обязан!
Блин, вот ведь. А Лилька молодец, бомбанула на опережение. Я только открыл рот, что не смогу из-за работы и сразу же его закрыл. Грустно смотрел, как у бордюра остановилось такси и все слушал мамино возмущение. Кивнул водителю, сел
– Хорошо, хорошо, от меня что требуется?
– На поминки прийти. Я Дашу попрошу, она тебе адрес и время скинет, – со смартфонами мама была на вы. Если входящие смс читала, то писать их не любила, – а может ты и на похороны придешь?
– Мам! – сказал я таким тоном, будто мы заключили шаткое перемирие и теперь одна из сторон его наглым образом нарушает.
– Ладно, пока.
Нажал на отбой и тяжело вздохнул. Будь ты хоть трижды крутым Игроком и убивай древних богов на завтрак – родители есть родители. От них даже в зрелом возрасте можно получить по шапке. Они не посмотрят на заслуги и регалии.
Водитель, выходец из Средней Азии, недобро смотрел в зеркало заднего вида. Чего это он? У меня же Харизма включена. Понятно, что соблазнять его и в мыслях не было, но на расположение рассчитывал. Между прочим, лучше бы за машиной следил. Воняет тут чем-то…
Я втянул носом воздух и покраснел. Потому что смердело от меня. Несколько дней без душа и дезодоранта не прошли даром. Тут никакая Харизма не поможет, только мыло и вода. Тихонечко открыл окошко. Хоть и не май месяц, но водитель слова не сказал. И как я его понимаю. Доехали в гробовом молчании. Да вдобавок отдал пятисотку вместо трехсот пятидесяти. За неудобства.
Но кто-то там наверху давно решил, что сегодня не мой день. У подъезда шумела шпана – четверо молодцов только вступивших в совершеннолетие. Но это полбеды. Они обступили со всех сторон профессора и издевались над ним. Я и раньше бы не прошел мимо. Только в то время просто получил на орехи и отправился зализывать раны. Но теперь…
– Эй, шантрапа, ничего не попутали?!
Один из оболтусов, бритый, низенький, с желтым синяком на скуле, повернулся ко мне. Пристально оглядел, попыхивая сигаретой и осклабился.
– Зубы жмут, дрыщ?
Ну да, обыватели же видят не красивого корла в расцвете сил, а ушастого доходягу. Чего, кстати, Юлька во мне нашла? Понятно, девушки любят ушами, но изначально что-то должно же было зацепить? Тьфу, не о том думаю.
– Смотри, как бы сам тут все не оставил, – я сделал шаг вперед.
Вот теперь я точно заинтересовал этот квартет хулиганов. Один даже выпустил воротник профессора из рук. Главарь набычился и двинулся ко мне. За ним сгрудились подпевалы.
– Молись, дурачок, – сказал заводила.
Молиться, как и разговаривать, я не собирался. Знал, что в беседе «по понятиям», используя всякие «кто сам по жизни» и «каким воздухом дышишь», этот любитель воровской романтики меня уделает. А вот в кулачном бою напротив, я его слегка подрихтую. Чем, собственно, и занялся.
Удар вышел средненьким. Вырубить я его не вырубил, но приложил крепко, отправив в нокдаун. Заметил, что главарь остался в сознании. Сейчас отойдет от шока и поднимется. А вот трое стоящих на ногах ждать не будут.