В 8
Шрифт:
Добирались мы на двух машинах, плюс сопровождение. Воронин, хоть и не поехал с нами, но службу знал так что организовал всё по высшему разряду. И лично проводил нас, несмотря на кислую мину Ву Шу, с которой они собрались устроить романтический вечер. Лаоши основательно подсела на современную культуру и требовала от любовника ухаживаний по всем правилам. Театры, рестораны, ужины при свечах и так далее.
В Наднебесной с этим туговато, там в любую секунуд из кустов может выпрыгнуть вражеский практик, а здесь женщина расслабилась и наслаждалась комфортом и достижениями научно-технического прогресса. Что, впрочем, не мешало ей и самой тренироваться и меня гонять в хвост и в гриву. Да и Воронину доставалось. Наднебесница не напрямую, но взяла над ним шефство, начав потихоньку передавать
Прибыли мы вовремя. Ну точнее почти через час после начала приёма, но по негласным правилам считалось что сюзерен и не должен приезажть раньше. Лепестковы-Каменские, конечно, официально мне присягу ещё не приносили, но все понимали, что это просто формальности. И лучше всех это знала сама Мария Викторовна, глава рода, явившаяся лично встречать нас, при этом одета она была в траурных чёрных тонах и первым делом выразила глубочайшие соболезнования.
На похоронах мы ограничились лишь дежурными фразами, мне было не до этого, а сама женщина проявила тактичность, не став навязываться. Так что сегодня компенсировала, демонстрируя скорбь и траур. Что, впрочем не мешало ей устроит приём. Да, с некоторыми ограничениями, без массовых развлечений и с грустной музыкой но тем не менее. Однако, осуждать Марию Викторовну я не спешил. Со смерть Юлии жизнь не остановилась. Я и сам был не без греха, так что считал, что такого проявления участия достаточно. Хотя бы потому что от большинства выражавших мне соболезнования так и несло фальшью и лицемерием.
Оно понятно, кого волнует чужое горе. Не у них и ладно. Думаю, что находились и те, кто наоборот, злорадствовал, хоть на людях и делали вид что ужасно расстроены и огорчены. Что делать, такова человеческая природа. Злиться на это глупо, пытаться изменить — утопично, так что оставалось лишь игнорировать, и следовать правилам игры. Вот я и кивал малознакомым или совсем незнакомым людям, потоком подходившим к нам с Аськой, с выражением горя на словах и совершенно равнодушными глазами.
К счастью, долго это не продлилось, всего каких-то полчаса и от нас отстали. Или скорее взяли паузу перед следующим раундом попыток подлизаться. Ведь это при первом визите к Лепесковым-Каменским те считались родом на грани вымирания, а я якобы был в опале у императора. А сейчас всё было совсем иначе. Первооткрыватель нового мира, получивший там родовой надел и жену-богиню. Дважды герцог и трижды зять императоров и плевать, что одна из цесаревен стала фавориткой да и свадьбы ещё не было. Мой статус и близость к трону не подлежали сомнению, а значит тут же рядом нарисовалась толпа лизоблюдов, норовивших поцеловать в задницу в надежде что им за это что-то перепадёт.
К сожалению, лично мне деться от этого было некуда, зато Аську я сразу же отправил играть. И так стоило ей появиться, Пётр прилип к девчонке, словно верная собачка и больше не на шаг не отходил, глядя преданными глазами на свою любимую. Вот казалось бы одинадцать лет, откуда такие чувства, к тому же они год почти не виделись, и на тебе. Смотрит, вздыхает, ловит каждое слово. И ведь чувствуется, что это не игра, а по настоящему, искренне. Что он ради Аськи готов на всё. Пришлось даже дочери тишком внушение сделать, чтобы не смела играть чувствами пацана. Не нравится — отшей сразу, а мучать не смей. Хорошо ещё малышка у меня понимающая и сразу дала слово, что ничего такого не будет. Да и Петька ей явно был симпатичен, хоть девчонка перед ним и крутила хвостом, но в меру и знаки внимания принимала благосклонно.
Вот я их и отпустил играть. Не вдвоём, как оказалось, на приёме присутствовало около дюжины детей их возраста, для которых отделили покои и часть сада. Нагнали туда гувернанток и слуг, приглядывать и исполнять прихоти, но Аська в присмотре явно не нуждалась. Мигом организовав детей, построив их по рангу и ранжиру мелкая егоза принялась методично разносить всё, до чего могла дотянуться. Не в прямом смысле, конечно, девочка она у меня была воспитанная, но вот устроить дикое побоище на игрушечном оружии умудрилась, заслав слуг за большим количеством пушек стреляющих мягкими снарядами. И жилетов с шапочками, на которые те легко прилипали.
Визг стоял такой, что даже я пошёл заглянуть, что ж там происходит. Как раз попал на осаду крепости, построенной из подушек, покрывал и мебели. Аська отважно отбивалась от наседавших детей, строча из пулемёта, а Петька, как верный рыцарь, работал вторым номером, подавая ленту и отстреливаясь из пистолета. Штурмующие грамотно пользовались особенностями местности, прятались за шкафами, креслами и пуфиками, поливая защитников пульками из автоматов, а один толстячок садил из базуки, да так ловко, будто родился и вырос в отряде наёмников. Уж я то знаю, ещё в Новосибирске доводилось с теми зависать, когда подрабатывал спарринг-партнёром. Командир “Медведя” меня к себе завербовать хотел, после того как совершеннолетним стану, вот и брал на разные пострелушки и прочие движняки.
Оставив детей развлекаться я вернулся к гостям. Как и ожидалось, тут же потянулись желающие познакомиться поближе, в надежде получить какой-нибудь профит. И словно сговорившись, каждый пытался представить мне дочь или племянницу, практически прямым текстом предлагая её в любовницы, причём даже не в фаворитки, а так. Хочешь — на ночь, хочешь совсем забирай. При этом расхваливали их будто это были не люди, а какие-то породистые кобылы. Даже терминология сходилась. Стать, масть, круп и так далее. И ладно бы несчастные девицы страдали от тирании родителей и шли на этот позор по принуждению, подчиняясь судьбе… ага, сейчас. Эти кобылы так на меня смотрели, что дай им волю, готовы были наброситься и разорвать на сотню маленьких варлоков. А уж чтобы они с ними потом делали даже думать страшно, чтобы не попасть под статью, о совращении.
Нет, девицы крутили задами, строили глазки, и почти у каждой совершенно случайно падала бретелька платья, о которых стоило сказать отдельно. Выдержанные в скромных, тёмных тонах, потому как траур, тем не менее туалеты у дам были настолько открытые, что это граничило с распущенность. Сильно граничило, порой переходя черту настолько, что можно было без труда сказать, какой натуральный цвет волос у той или иной дамы. Или девицы, те от них не отставали, хотя большинство молодых прелестниц предпочитало вместо интимных стрижек гладкие поверхности. Видимо чтобы подчеркнуть свою юность и неопытность. Получалось так себе.
Ну какая неопытность, если случайно упавшая бретелька умудряется обнажить весь бюст, при этом оконфузившаяся барышня не спешить его прятать и заливаясь краской бежать прочь с бала, потому что жизнь её теперь кончена. Нет, она наоборот, демонстрирует товар лицом, под одобрительными взглядами маман, и лишь через минуту спохватившись, вспоминает о правилах приличия. Или скорее начинает понимать, что ещё немного и конкурентки вцепятся ей в волосы прямо здесь, наплевав на любые законы. И это аристократия, цвет страны, так сказать…
К чести Марии Викторовны она стеной встала на пути ушлых девок, желающих не мытьём так катаньем пролезть в высший свет. Обретшая надежду и новую жизнь женщина хлопотала вокруг меня, словно наседка вокруг выводка, отгоняя назойливых гостей. Те не решались спорить с хозяйкой вечера и послушно ретировались, а кто не понимал намёков и практически прямых посылов уводила охрана. Иногда уж совсем грубо, но подобное случилось всего единожды и я был полностью на стороне Лепесковой-Каменской.
Точнее если бы она меры не приняла, я бы лично прибил наглого баронишку, в открытую предлагавшего мне четырнадцателетнюю дочку и намекая что если я люблю помоложе, то у него дома ещё пятеро, любых возрастов. Видя мою окаменевшую рожу и чёрные точки, начавшиеся появляться в округе Мария Викторовна тут же среагировала, приказав вышвырнуть мерзаца, а Фридрих связался с СОИ на предмет устроить у него дома тотальную проверку, и если не дай Бог, он хоть что-то сделал с детьми — посадить ублюдка. Или к стенке прислонить, на таких мразей у нас мораторий на смертную казнь не распространялся.