В бегах. Цена свободы
Шрифт:
— Можешь идти с кем-то. А я предпочел бы двигаться поодиночке. Как скажете. — Валет был невозмутим.
Все затихли, ждали, как отреагирует на слова Валета Граф. Тот по-прежнему витал в облаках, будто вообще не собирался никуда идти.
— Ты как считаешь, Граф? — осторожно спросил я.
— Считаю, что мы дали двойного маху… Надо идти назад, к поселку. — Он встал. — Назад, братва, назад. Вот так я считаю.
— Но почему, зачем?! — Я недоумевал, не понимая, куда он клонит.
— Зачем? Затем, что там нас уже искать не будут. Надо было сразу «жевануть», что к чему, а не ломать ноги, Михей. Сейчас мы
— Но они могут встретиться нам и по дороге назад.
— Вряд ли. Возле поселка им нечего делать, а сколько мы успели пройти, они уже просчитали. Если бы ты сказал, что оставил свидетелей, если бы сказал! — Граф посмотрел на меня так, как не смотрел никогда. Сколько боли и досады было в этом отчаянном и все понимающем взгляде! Я был просто сражен, убит; стоял и не мог отвести от него своих виноватых глаз. Но какая выдержка! — А ты не кипятись, — повернулся он в сторону Бормана. — Бывает всякое, сам знаю.
Через пять минут мы уже топали в обратном направлении, растянувшись длинной цепочкой, но и не очень далеко друг от друга. Картоха шел первым, за ним следовал Борман, мы с Графом были в самом конце. В лесу было тихо и даже светло, только сухие ветки хрустели под нашими ногами, когда кто-то нечаянно наступал на них.
Прошло часа два, прежде чем мы преодолели проклятые километры и снова приблизились к поселку. Как ни странно, но по дороге назад нам никто не встретился, а вертолетов не было и в помине. Если бы хоть один пролетел над нашими головами или хоть поблизости, мы бы обязательно услышали его прерывистый рокот. «Неужели менты так самонадеянны, что не оставили здесь ни одного поста? Или случилось то, чего я не знаю?» Но что могло случиться после того, как я отвалил из того злосчастного дома? Ничего, кроме того, что и должно было случиться. Убедившись, что я свалил, хозяин выполз на двор и позвал на помощь. Дальше — «скорая», милиция, опрос. Я терялся в догадках, но так ни до чего и не додумался.
Мы остановились чуть дальше от того места, где останавливались в первый раз, и хорошенько осмотрелись. Ни души, никаких признаков, что здесь кто-то был. Братва заметно повеселела, напряжение, которое держало нас на протяжении всех этих часов, постепенно спадало.
— Пока фортит, — как бы извиняясь за наезды, буркнул Борман, искоса поглядывая в мою сторону. — Всю дорогу держал руку на автомате, мать его! А еще ботинки… — Он сел на землю и снял один ботинок. Его ноги были красные и распухшие от ходьбы, но мозолей я не заметил. — Что дальше? — спросил он. — Будем ждать темноты или разойдемся, как предлагал Валет? Уже часа три-четыре дня, еще немного, и начнет темнеть…
— А идти-то куда? — недоуменно спросил Картоха.
— В том-то и дело, что некуда, — согласился с ним Борман. — Разве что в город, по двое. А что, можно рискнуть. Бабки у нас есть, не пропадем. Отсидимся кто где деньков пять-шесть, и айда. К тому времени «осаду», глядишь, и снимут, расслабятся.
— Вопрос: где отсидеться и как дойти до «логова»? — резонно заметил Валет, прощупывая заодно почву — нашу с Графом реакцию. В любом случае им было проще и легче, чем нам, и они это понимали, стеснялись своего «привилегированного», не нашего положения. Может быть, в глубине души и тот и другой уже сожалели, что увязались за нами, но
— Давайте-ка немного отдохнем, а потом решим, что делать, — устало произнес я, ибо действительно очень устал и еле-еле ворочал языком.
Картоха встал.
— Отдыхайте, я часик поторчу на атасе, — сказал он, видя, что мы с Графом вот-вот отрубимся.
Валет и Борман не возражали и стали моститься рядом. О, как хорошо было лежать на холодной, сыроватой земле, протянув ноги и расслабившись! Так бы и умер в этом блаженном, бессильном состоянии. Глаза закрывались сами по себе, и было решительно наплевать, что будет дальше.
Глава одиннадцатая
Я вскочил, а точнее, проснулся от пинка. Да-да, меня не толкнули, а именно пнули ногой и достаточно ощутимо, чтобы сразу вскочить на ноги. Картоха! Он молотил всех подряд как угорелый, перескакивая через наши ноги.
— Кто-то идет, двое! — тихо вскрикивал он, показывая рукой в направлении поселка. — Да у них ружья, бля! — Картоха присел на корточки и поднес ладонь к глазам. — Точно. Идут прямо на нас!
Мы уже и сами заметили приближающихся к нам путников. Двое мужиков с ружьями за плечами бодро шагали в нашем направлении. Ясно, что они вышли из заброшенного «хутора», больше неоткуда. А до него они проходили через поселок, если вообще не жили в нем. Отойти в сторону? Дать им возможность зайти нам в тыл? Нежелательно, мы не знаем, кто они. Значит, придется «принять» гостей, делать нечего. Мы чуть рассосались и засели за стволами больших деревьев, держа автоматы на изготовку. Мужики приблизились к нам метров на десять, но еще никого не заметили. Они о чем-то оживленно болтали между собой, громко смеясь и шутя. Я и Картоха встали почти одновременно с разных сторон, Граф и остальные — чуть позже.
— Стоять! Документы! — приказал Картоха и направил на них свой «ствол».
Я разинул рот от изумления. Ни дать ни взять заправский мент, оперативник чистой воды! Одна интонация чего стоит. «Подыграю ему», — подумал я и тоже взмахнул «стволом».
— Беглые? Попались, субчики! Вас-то мы и поджидаем. Ну-ка на землю, живо!
Мужики — обоим лет под сорок — не пошевелились, но застыли на месте.
— Да вы что, ребята?! — воскликнул один, не ложась, как велели, а только приседая, как бы готовясь лечь.
— Оперпост. Ваши документы, — жестко потребовал я, опережая Картоху.
— Да мы местные, какие документы? — воскликнул другой. — Дом — в километре отсюда. Честное слово, — поклялся он.
— Ложись! Потом будешь объяснять. На землю!
Они нехотя растянулись на земле.
— Фамилия? — спросил я у первого, рыжего.
— Матвеев. Иван Матвеев. Улица Духова, дом тридцать пять.
— Твоя.
— Клочков. Сергей Петрович, дом пятьдесят шесть.
— С одной улицы, что ли?
— Ну да, говорили же.
— А ружья зачем? — поинтересовался Борман, кося под дурачка.
— Да пострелять малость. Может, че попадется. Недалеко тут, так, для разнообразия, — пояснил Матвеев.
— А про побег заключенных слышали? — спросил я с ударением. — Из тюрьмы которые?
— Кто же не слыхал? Кто-то из них целую семью у нас расстрелял… А может, и не они, кто знает, — поджал губы мужик.