В благородном семействе
Шрифт:
* * *
– Вот тебе и раз!
– закричал лорд виконт Синкбарз, когда они прибыли на поле боя за мельницей.
– Здесь, черт меня подери, только один!
Так оно и было: мистер Фитч в необъятном своем плаще медленно расхаживал взад и вперед по лужайке, отбрасывая длинную тень на залитую солнцем траву. И был мистер Фитч один - о секунданте он просто не подумал. В этом он откровенно сознался, отвешивая вновь прибывшим величественный поклон.
– Но это, господа, несущественно, - сказал он, - и, надеюсь, не помешает нам честно провести поединок.
– И, скинув плащ, он извлек две свои рапиры со снятыми уже наконечниками. Он подошел
– Ну и ну!
– сказал он.
– Надеюсь, бородач крепко ему всыпет!
– Извините, сэр, - заявил мистер Брэндон, - я, как вызванная сторона, выбираю пистолеты.
Мистер Фитч с полным присутствием духа и не без изящества воткнул рапиры в траву.
– О, уазюмеется, пистолеты, - пропищал милорд; и тут же, отведя в сторону Тафтханта, стал очень весело что-то ему нашептывать; против чего Тафтхант сперва возражал, сказав: "Нет, черт бы его побрал, пусть дерется!" - "А твой диплом и приход, Тафти, мальчик мой?" - напомнил милорд; и они стали прохаживаться. Через несколько минут, в течение которых мистер Фитч оглядывал Брэндо-на с головы до пят, или со шляпы до башмаков, в точности как мистер Уиддикомб мистера Картлича, перед тем как эти два джентльмена сойдутся в сражении на арене цирка Астли (да и то сказать, что еще бедняга Фитч мог бы взять за образец рыцарственного поведения?), - итак, когда Фитч прекратил наконец этот осмотр, смысла которого Брэндон так и не понял, лорд Синкбарз подошел к художнику и слегка кивнул головой.
– Сэр, - сказал он, - поскольку вы явились, не позаботившись о секунданте, я, с вашего соизволения, послужу за такового. Меня зовут Синкбарзом: лорд Синкбарз! И хотя я пришел сюда, чтобы быть секундантом моего друга, эту обязанность берет на себя мистер Тафтхант; и так как мне кажется, что в этом злополучном деле другой исход невозможен, мы сразу и начнем.
Удивительно, как только лорд Синкбарз сумел произнести такую поистине джентльменскую речь! Услышав, что его секундантом будет лорд, Фитч положил руку на грудь, поклялся, что он-де это принимает как величайшую честь, и повернулся спиной, чтобы пройти па свое место, когда милорд, изящно уткнув язык в щеку и приставив большой палец к носу, пошевелил остальными пальцами в воздухе и сказал Брэндону:
– Только для виду.
Мистер Брэндон улыбнулся и тяжело перевел дух. Сказать по правде, лорд снял с его души большую тяжесть, и он был рад-радешенек от нее освободиться: в хладнокровии этого сумасброда художника было нечто такое, что вовсе не нравилось нашему светскому господину.
– Мистер Тафтхант, - очень громко сказал лорд Синкбарз, - принимая во внимание, что случай весьма серьезный - угроза, знаете, отколотить, обвинение с обеих сторон во лжи, и еще дама замешана, - я предлагаю установить барьер.
– А что это такое?
– спросил Фитч.
– Самая простая вещь на свете; и к тому же, - шепнул Синкбарз, - самая для вас благоприятная. Сейчас вам объясню: мы вас разводим на двадцать шагов, а посередине лежит шляпа. Вы идете вперед и стреляете, когда захотели. Как выстрелили, должны остановиться; и каждый вправе дойти до шляпы. Самое честное дело.
– Отлично, - сказал Фитч; и с бесконечными предосторожностями пистолеты зарядили.
– Знаете что, - шептал Синкбарз на ухо Фитчу, - когда бы я не избрал этот способ, вам бы конец. Если только он выстрелит, он убьет вас наповал. Не давайте ему начать, пристрелите его первый!
– Постараюсь, - сказал Фитч, немного побледнев, и поблагодарил своего благородного друга за совет. Шляпу положили, и противники стали на свои места.
– Готовы оба?
– Готовы, - сказал Брзндон.
– Начнете сходиться, когда я брошу платок.
– И вот платок падает. Лорд Синкбарз кричит: - Начинай!
Противники двинулись друг на друга, наводя пистолеты. Сделав шесть шагов, Фитч остановился, выстрелил и... промахнулся. Он крепко стиснул пистолет в руке, так как едва его не выронил; и стоял, кусая губы и глядя на Брэн-дона, который, злобно усмехаясь, дошел до шляпы.
– Согласен ты, негодяй, взять назад то, что сказал вчера?
– говорит Брэндон.
– Не могу.
– Согласен просить пощады?
– Нет.
– Тогда я даю тебе одну минуту, и молись богу, потому что сейчас ты умрешь.
Фитч выпустил из руки пистолет, на минуту закрыл глаза, выкатил грудь, сжал кулаки и промолвил:
– Я готов.
Брэндон выстрелил - и, странное дело, Андреа Фитч, глотая воздух и отшатнувшись назад, увидел - или это ему померещилось?
– что пистолет Брэндона взлетел на воздух и на лету разрядился; и услышал, как сей джентльмен длинно и громогласно выругался. Когда же он опомнился, у ног Брэндона лежала толстая палка; сам мистер Брэндон, всех кляня, скакал по лугу и махал зашибленной в локте рукой, а к месту поединка спешил целый синклит. Первым примчался величественный немец курьер и, набросившись на Брэндона, закричал ему в ухо:
– Schelm! Spitzbube! Мерсавец, трус! Эсли б я не кинуль палька и не ломаль его тшортов рука, он упиль бы этот педни молодой тшеловек.
Слова немца заключали в себе два неверных утверждения: во-первых, Брэндон не убил бы Фитча; а во-вторых, его рука не была сломана - он только получил удар по чувствительному месту, именуемому у анатомов мыщелком локтевой кости: жестокий удар, от которого пистолет, вылетев из руки, закрутился в воздухе, а джентльмен взвыл от боли. Двое лакеев тоже вцепились в убийцу; какой-то булочник, который свернул за толпой, прервав свой обход, ночной сторож, несколько мальчишек визжали вокруг него и вопили: "Поли-ици-ия!"
Вслед за этими, запыхавшись и тяжело отдуваясь, подоспели несколько женщин. Фитч не поверил своим глазам: эта толстуха в алом атласе... неужели это?.. Да нет же... Да! Его заключает в объятия миссис Каррикфергус!
* * *
Мы из деликатности не будем останавливаться на подробностях этой встречи. Достаточно сказать, что обстоятельства дела кое-как разъяснились, мистера Брэндона отпустили с миром, и вот мы видим, подъехала наемная коляска и мистер Фитч соизволил сесть в нее вместе со своим вновь обретенным другом.
Брэндон был не чужд благородных порывов. Когда Фитч уселся в коляску, он подошел и протянул ему левую руку.
– Я не могу предложить вам правую, мистер Фитч, потому что этот чертов курьер мне ее покалечил; но, надеюсь, вы мне разрешите извиниться перед вами за мое постыдное поведение и сказать вам, что никогда в своей жизни я не встречал более храброго джентльмена, чем вы.
– Да, черт возьми, это так!
– сказал милорд Синкбарз.
Фитч покраснел как пион.
– И все же, - сказал он, весь дрожа, - вы только что, мистер Брэндон, едва меня не убили. Я не могу пожать вам руку, сэр.