В Цепях Вечности

Молчан Юрий

Левый глаз наемника скрывала повязка.

Девушка протянула руку к стоявшему в углу табурету, и тот придвинулся, она опустилась на жесткое сиденье.

"Колдунья", - подумал король угрюмо. Это его удержало, он уже собирался было позвать охранявших его шатер воинов.

– Кто вас впустил с лагерь?
– спросил он.
– И тем более в мой шатер? Эй, стража!

Венора повела рукой, зычный крик Оргволда истончился и погас. За пологом слышались голоса двух приставленных к шатру солдат, которые, как понял король, ничего не услышали.

Наемник молчал, не сводя с него тяжелого взгляда. Оргволд заметил, что помимо пятен крови на его панцире, торчавшая из ножен рукоять меча тоже выпачкана засохшей кровью.

"Они только что из боя, - понял он.
– Зарубили кого-то из моих?"

– Король Оргволд, - произнесла, наконец, девушка. Она оставила табурет и сделала несколько шагов к нему, жестом велев спутнику оставаться на месте.
– Я пришла получить старый долг.

– Если ты ведьма, я велю сжечь тебя живьем. Стра...
– начал он, но под пристальным взглядом девушки вдруг поперхнулся и схватился за горло. Изо рта вырвался кашель. Глаза Оргволда выпучились, он хватал ртом воздух, чувствуя на своем горле чью-то невидимую руку.

Наконец, он вновь смог дышать.

Наемник стоял у входа, рука - на эфесе меча.

– Я пришла получить старый долг, барон, а теперь уже - король Оргволд, - повторила Венора, буквально впиваясь глазами в лицо короля.
– Ведь ты не всегда был королем. Тебе кое-кто помог.

Оргволд сидел хмурый, молча глядя на таинственную гостью.

Венора протянула к нему обе руки, что-то прошептала. Король изумленно увидел, как с его колен поднялась призрачная фигура в его доспехах и плаще. На спину и плечи неровными прядями падали волосы.

Его призрак подошел к выходу и отодвинул полог шатра. Внутрь ворвался алый свет уходящего на ночь солнца.

– Стража! Никого не впускать, - услышал Оргволд собственный голос.
– За ослушание лишитесь голов!

Полог опустился на место, двойник повернулся к королю лицом и пропал. Оргволд никогда раньше еще не видел своего отражения без зеркала.

– Зачем ты пришла?
– спросил он Венору в смятении.
– Я тебя не знаю.

Уголки губ девушки изогнулись, точно змеи.

– В то время в Зируате объявили охоту на ведьм и колдунов. Их, как ты помнишь, барон Оргволд, сжигали заживо. Но, - она подняла указательный палец, - тот, кто прибегает к помощи слуг дьявола, сам становится его слугой и да предан будет огню!

– Точная цитата из книги Охотника на колдунов, - произнес у нее за спиной Карт в некотором удивлении.
– Откуда ты это знаешь?

Оргволд уже понял, кто к нему пожаловал. Его лик сделался еще более мрачным.

– Помнишь ли ты Реду из городишка Таоплис?
– спросила Венора.

– Да, - сказал король обреченно.
– Помню.

– Вы заключили с ней сделку, - продолжала девушка, подходя ближе.
– Она помогает тебе занять вожделенный тобой трон, а ты - ...

– А я пообещал ей в ответ услугу.

– Король Браголюб умер во сне через несколько дней. И теперь Гуршондом правишь ты.

– Все верно, - Оргволд словно выталкивал из себя слова.

Венора смотрела с торжеством и угрозой.

– Я - дочь Реды из Таоплиса, что возвела тебя на престол. И я пришла взыскать долг.

– Чего ты хочешь?

– В твоем лагере гостит Лурин из Данмара. Мне нужно то, что он увез из замка своего отца.

– И это все?

Венора медленно покачала головой. Карт у нее за спиной перевел взгляд с Оргволда на нее. В глазах наемника стояло непонимание.

– Как говорила моя мать, негоже бросать хорошее мясо псам. Так что я - заберу то, что он увез из замка своего отца, и - жизнь этого человека.

Некоторое время король молчал. Затем он подавил тяжелый вздох.

– Да будет так. Я велю отобрать лучших воинов для пленения данмарского лазутчика.
– Оргволд поднял голову в направлении входа и что-то негромко сказал. С облегчением убедившись, что эти слова выходят свободно, без прежней удушающей боли, он крикнул:

– Стража! Ко мне!

ххх

Галивос шел через лагерь в облике гуршондского воина. Его седые волосы казались всем черными, посох выглядел копьем, а запыленный дорожный плащ золотистого цвета принимали за новенький воинский.

Солдаты играли в карты, шумели в кружках кости, кто-то точил клинки, штопал одежду.

Солнце опускалось за горизонт, погружая небо и равнину, на которой стоял лагерь, в океан теней и багровых отблесков. Всюду горели костры, доносилось чавканье и застольные разговоры.

На Галивоса не обращают внимания, принимая за своего, приветствуют, хлопают по плечу. Кто-то даже попытался усадить его к костру и дать в руки кусок мяса, но он одним мановением руки перенес настырного добряка на другой конец лагеря и направился дальше.

Полог шатра Лурина был откинут. Принц за походным столом и при свете лампы думал над шахматной доской. Партия была в самом разгаре. На полу блюдо с обглоданными костями. Рядом тускло блестел кубок и глиняный кувшин с вином. Длинные пузатые тени от них спускались со стола и, точно змеи, ползли через ковер на полу до самой стены.

Рядом с шатром у костра сидели кружком воины, до принца долетали их смех и обрывки разговора. Им велели охранять покой гостя, передавать его просьбы королю Оргволду, если таковые будут. Если же ему вздумается прогуляться по лагерю, то двое должны его сопровождать.

Конь принца стоял здесь же, стреноженный, и пощипывал траву на широком, еще не вытоптанном пятачке.

Когда на пороге возник упитанный солдат в золотистом плаще, принц вытер расшитым платком рот и спросил.

– В чем дело?