В чужом небе
Шрифт:
– Это они хорошо придумали, сэр, - усмехнулся Этзи.
– Собрали всех наших вместе. Теперь их даже искать не придётся.
– Положим, не всех, - остудил его энтузиазм Вальдиган.
– Вот только вряд ли нам ещё кого-то сыскать удастся. Блицкриговцы ребята дотошные, вряд ли кого живого пропустили.
Он снова пересчитал охраняющих летунов солдат. Кивнул самому себе.
– Значит так, Этзи, тут у нас будет абордажная операция. Стрельбы - минимум. И если уж стреляете, то только наверняка. Нельзя никого из своих зацепить.
Этзи кивал в ответ на наставления командира, хотя они и были излишними.
–
– Вперёд!
Они обрушились на колонну блицкриговцев, будто тени. Никогда раньше мне не приходилось наблюдать работу бойцов корпуса королевской воздушной пехоты. И могу сказать, как свидетель, всё, что говорят про этих ребят - чистая правда. Воздушные пехотинцы убивали быстро и безжалостно. Почти не было выстрелов. Убивать они предпочитали короткими ножами или штыками, примкнутыми к карабинам. У блицкриговцев не было и шанса.
Последним пал лощёный офицер. Он отбросил стек и выхватил пистолет. Даже дважды нажал на курок. Но ни в кого не попал. За его спиной будто из-под земли вырос рослый воздушный пехотинец. Я даже глазом уловить не успел движения, которым тот перерезал горло блицкриговцу.
Этот же рослый оказался командиром воздушных пехотинцев.
– Капитан Вальдиган, - представился он.
– Моя рота направлена сюда, чтобы спасти вас.
Теперь уже нас окружали котсуолдские воздушные пехотинцы. Под таким вот своеобразным конвоем я попал на взлётную полосу. Там уже ждали несколько аэропланов «Рино». Их охраняла цепь бойцов в знакомых меховых куртках воздушных пехотинцев. А на них напирали солдаты в котсуолдской пехотной форме, а то и обыватели Бадкубе. Значит, город уже практически пал.
– Вперёд!
– скомандовал капитан Вальдиган.
– Не церемониться с этой сволочью! Приказа об эвакуации ещё не было, а значит, это дезертиры! Если придётся, стреляйте в них.
Мы прошли через толпу, будто нож сквозь масло. Ребята Вальдигана не стеснялись работать прикладами. Доставалось и солдатам, и простым бадкубинцам. Их поносили на нескольких языках, однако даже толкнуть в ответ никто не посмел. Знали, с кем придётся иметь дело.
– Грузимся и улетаем отсюда, - приказал Вальдиган, когда мы добрались до массивных туш грузовых «Рино».
Не прошло и десяти минут, как я сидел на жёсткой лавке внутри одного из этих тяжёлых аэропланов. Тот оторвался от земли и плавно, с грацией настоящего летучего носорога отправился в полёт.
У меня немного отлегло от сердца. Неужто, несмотря ни на что, мне удалось вырваться из проклятого города. Вот только я понимал, что радоваться ещё очень рано. Как-то ещё встретят безбилетника на борту котсуолдского крейсера. Ведь могут и за борт выкинуть - я даже не знаю, переживу ли падение с высоты полёта небесного корабля. Что-то мне подсказывало, если и переживу, то вряд ли буду в состоянии пошевелить хоть рукой, хоть ногой. По крайней мере, какое-то время. А что за это время со мной произойдёт - никому не известно. Но проверять у меня желания, само собой, не было ни малейшего.
Глава 7.
Коммандеру Рилерду для полного счастья не хватало только безбилетника на борту. Капитан крейсера его величества «Карадок» глядел на подтянутого урдца в кожаной куртке, какие любят их уполномоченные и ставшие притчей во языцех стражи Революции, и понимал - отличить его от летуна было, действительно, сложновато. Тем более, в толпе летунов, одетых в похожие куртки. Фуражки с башенной короной, отличительного знака урдских военных безбилетник не носил. Да и кто бы надел её, находясь в таком положении.
– И что мне с вами теперь делать, мистер?
– спросил у безбилетника Рилерд.
Крейсер «Карадок» содрогнулся от взрыва очередного снаряда с вражеского корабля. Надо сказать, били враги отменно. Снаряды ложились очень близко от крейсеров котсуолдской эскадры.
– У вас ведь недостаток в летунах, не так ли, сэр?
– нагло заявил урдец. Он даже не дёрнулся, когда «Карадок» вздрогнул всей своей могучей тушей, и это говорило знающему человеку о многом. Например, о том, что наглец явно не новичок на палубе небесного корабля.
– Дайте мне аэроплан, и я буду драться с врагом. Думаю, это станет достойной платой за проезд.
– Вы хотите, чтобы я доверил один из моих аэропланов неизвестно кому, - усмехнулся, правда, совсем не весело, Рилерд.
– Да меня на родине за это расстреляют.
– Подумайте сами, сэр, разве нанесу я серьёзный ущерб эскадре, находясь в кабине аэроплана. Что я там, в сущности, могу? Да почти ничего. А вот ни один аэроплан в сражении с врагом лишним не станет. В конце концов, приставьте ко мне ведомого, и тот при первом подозрении расстреляет меня в хвост. Я и дёрнуться не успею. Вы ведь рискуете всего одним аэропланом, который и так не будет участвовать в битве, потому что у вас нет для него летуна.
– А насколько хороши вы в воздухе, мистер?
– Я не ас, - честно признался урдец, - до Барона или Чёрного ястреба мне далеко. Однако даже такой летун будет лучше, чем совсем никакого.
– Вы - наглец, мистер, - улыбка Рилерда стала более живой, этот тип ему определённо нравился.
– Посмотрим, сравнится ли ваша наглость с умением воевать в небе. А ведомым я к вам поставлю мистера Редара, вы с ним успели познакомиться ещё на земле.
Если честно, я был рад тому, что летать придётся именно с Редаром. Котсуолдец был парнем простым и понятным. Он даже вступился за меня перед начальником авиаотряда крейсера «Карадок». Тот настаивал, чтобы меня сразу отправили на гауптвахту без разбирательства. Только благодаря настойчивости Редара капитан крейсера уделил мне несколько минут своего времени.
Теперь мы вместе с Редаром шагали по палубе через суету матросов и подофицеров - так назывались в котсуолдском флоте младшие командиры.
– Аэроплан у тебя будет моего ведомого, - бросил на ходу Редар.
– Не «Кэмел», конечно, но машина надёжная и проверенная. Из обычного аэроплана переделана в безразгонник.
Аэропланом, на котором мне предстоит подняться в небо, оказался, как я и ожидал, «Ньюпор». Котсуолдская рабочая лошадка Первой войны. Очень много их выпустила котсуолдская промышленность за годы мировой бойни. Не пускать же все под нож единым махом. Вот и переделывали их в безразгонники. Часть, как переделанных, так и нет, продали молодому Народному государству. Немало их пошло и врагам народа, с которыми воевали в Гражданскую. И потому в небе над Урдом частенько сталкивались в бою «Ньюпоры» народников и летунов из аристократов.