В чужом обличье
Шрифт:
«Ах ты жук навозный, — подумал Реймонд, глядя на улыбающегося купца, — ты же поди тех магов и нанял, а теперь вертишься, как на сковородке, раз уж покушение сорвалось. Ну, держись!»
— О, не волнуйтесь, — чуть понизил голос Реймонд. — Давайте ещё выпьем, и я поведаю вам всё.
— Лучшего ранфийского вина сюда! — тут же крикнул Карлос, не стесняясь. — Вы же не против вин моей родины? Вот и отлично. От здешнего пива у меня, прошу прощения, живот пучит, а от запаха хвойных иголок мутит.
«Сейчас тебя вспучит и замутит», — зло и весело подумал Реймонд. Головная боль и тоска неожиданно
— Я вам так скажу, Карлос, — веско заявил Реймонд, — можете смело занимать денег и покупать ещё этого своего товара на все занятые деньги.
— Точно? — нахмурился купец. — Я вот как-то слышал совсем другое.
— Слышали вы ровно то, что нужно было деду. На самом деле его достала вся эта мышиная возня вокруг дороги, и он сильно разозлился. Решил запереться в башне, в своей мастерской, и непрерывно день и ночь клепать каменных големов. Много, много големов, больше, чем людей в войске у ойстрийцев и ранфийцев вместе взятых! Строй они держат не хуже обычных солдат, а сами каменные, так что их так просто не убить!
Мулинье задумался, а Эйкос, почесав лоб, сказал прямо:
— Я что-то ничего не понял.
— На самом деле все вот это, — Реймонд показал черную руку, — брехня и вранье, для отвода глаз. Видишь, даже меня дед заставил из башни выйти, чтобы всем эту руку демонстрировать и напоминать, как он якобы умирает!
— Погоди, — опять почесал лоб Эйкос. — А как же мастер Светла?
— Это та, которая в деда влюблена, как девчонка? — презрительно бросил Реймонд. — Пара заклинаний света, немного геомантии, потрясти башню и все вокруг, ха, невелик труд. Но деда же постоянно отвлекали и отвлекают, то ведьм придавить, то оползень передвинуть, то за дорогой последить, все эти обеды у короля да стычки с послами, у него терпение и лопнуло. Решил притвориться смертельно раненным, а сам заперся в башне и, как я и сказал, армию големов делает, камня-то вокруг буквально целые горы!
— Големы еще не означают безопасных дорог, — осторожно заметил Карлос.
— Не означают, но дед же обстоятельно все делает. Поболеет и умрет, вот увидите, он себе ещё и похороны организует, достоверные от и до. Соседи радостно потрут руки и ринутся в Перпетолис, тут-то их дед — бац!
Реймонд стукнул кулаком по столу, аж кружки подпрыгнули.
— Всех и прихлопнет! Он вообще хотел все горы обрушить, да король его уговорил не делать этого без крайней нужды, мол, кем править, если всех завалит? Но если деда доведут, он может, вот и придумал план с армией. Армия на армию, а кто останется в живых, тех дед парой обвалов и прихлопнет!
Разумеется, все тут было не просто так, и управлять не то что армией, а даже пятью сотнями големов не хватило бы энергии даже у архимага, и у соседей имелись свои маги, но «купец», как подозревал Реймонд, не разбирался в таких тонкостях. А даже если бы и разбирался — всегда оставалось место сомнению «а вдруг и правда?» Умрёт Реймонд, но угроза со стороны магистра
— Так что, — повторил он, — смело вкладывайте деньги в товар! После того как дед выйдет из башни, здесь будут самые безопасные дороги на всём Сардаре!
— А я стану магом-кузнецом! — неожиданно заявил Эйкос. — Слава магистру Хатчету и посрамление врагам Перпетолиса!
— Слава магистру Хатчету! — грянуло дружное в ответ.
Карлос, вымученно улыбнувшись, наклонился к Реймонду и спросил, зачем-то понижая голос:
— Скажите, а вот не нападут соседи, что тогда?
— А что тогда? — не понял Реймонд.
— Ну… армия, — повел рукой Карлос, словно хотел очертить горы за стенами заведения.
— А что армия? — отмахнулся Реймонд. — Стоит себе в подземельях и стоит, пить-есть не просит, это же големы! Они же из камня! А я вот не из камня!
Карлос уловил намек и снова наполнил кружки до краев, сказал:
— Вы меня окончательно успокоили, немедленно отбуду в Имеон за новыми партиями товара.
Реймонд хотел ещё добавить, мол, если никто не нападет, так дед расставит всех големов вдоль всех дорог, но решил, что это будет перебор.
Купец тем временем поднялся, вскидывая кружку, и провозгласил здравицу магистру Хатчету. Кабак снова взорвался возгласами. Реймонд тоже поднес кружку к губам, скрывая хитрую ухмылку. Имеон? Ха! Наверняка поскачет к послу Ранфии, докладывать, об «ужасной и грозной армии големов». От этой мысли, от того, как он ловко всех провел, хотелось расхохотаться, но Реймонд сдержался. Не стоило портить игру и переводить доброе вино, которым он непременно поперхнулся бы, начни сейчас смеяться.
Вот когда Карлос уйдёт, тогда другое дело!
— Реймонд! — донесся смутно знакомый голос.
— Уходите!
Всем был нужен дед, а не сам Реймонд. Почему-то сейчас это было очень обидно. Вдвойне обидно от того, что в глубине пьяной головы Реймонд понимал причины такого отношения. Хотелось встать и сотворить что-нибудь такое, чтобы все ахнули и признали — Реймонд превзошел деда!
Он взмахнул рукой, и в ушах снова зазвенело, тонко и противно. Исчезли звуки кабака, гул толпы, перестук кружек, слова Эйкоса. В этот раз звон оказался очень противным, заодно забрал с собой вкус вина и мяса, а также запахи. Зрение Реймонду кое-как удалось отстоять, но всё стало немного мутным и расплывчатым.
Поэтому присевшее напротив пятно удалось опознать лишь частично. В смысле, это точно была женщина, и она была какой-то знакомой, но опознать её не удавалось. Пятно размахивало руками под писк и звон, затем неожиданно сунуло ему под нос какую-то выпивку.
Реймонд понюхал машинально, но ничего не ощутил. Вначале.
— Бдо эбо за бабость? — пробубнил он, усиленно зажимая рот и нос.
Запахи, звуки и зрение вернулись одномоментно, обрушились на Реймонда. Он моментально вспомнил этот едкий, противный запах, и да, напротив сидела донья Августина, взирала на Реймонда хмуро. В руке она держала флакон, из которого исходил еле заметный синеватый дымок. Позеленевший Эйкос давился, сдерживался, затем стремглав выбежал наружу.